графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
− Классика, современность.
− Статьи, рецензии...
− О жизни и творчестве Джейн Остин
− О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
− Уголок любовного романа.
− Литературный герой.
− Афоризмы.
Творческие забавы
− Романы. Повести.
− Сборники.
− Рассказы. Эссe.
Библиотека
− Джейн Остин,
− Элизабет Гaскелл,
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
− Фанарт.
Архив форума
Форум
Наши ссылки



Полноe собраниe «Ювенилии»

Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с...»


Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение»

Знакомство с героями. Первые впечатления - «На провинциальном балу Джейн Остин впервые дает возможность читателям познакомиться поближе как со старшими дочерьми Беннетов, так и с мистером Бингли, его сестрами и его лучшим другом мистером Дарси...»
Нежные признания - «Вирджиния Вульф считала Джейн Остин «лучшей из женщин писательниц, чьи книги бессмертны». При этом она подчеркивала не только достоинства прозы Остин,очевидные каждому читателю, но и детали, которые может заметить лишь профессионал — изящество построения фразы, «полноту и цельность высказывания»...»
Любовь по-английски, или положение женщины в грегорианской Англии - «...Но все же "Гордость и предубеждение" стоит особняком. Возможно потому, что рассказывает историю любви двух сильных, самостоятельных и действительно гордых людей. Едва ли исследование предубеждений героев вызывает особый интерес читателей....»
Счастье в браке - «Счастье в браке − дело случая. Брак, как исполнение обязанностей. Так, по крайней мере, полагает Шарлот Лукас − один из персонажей знаменитого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение"...»
Популярные танцы во времена Джейн Остин - «танцы были любимым занятием молодежи — будь то великосветский бал с королевском дворце Сент-Джеймс или вечеринка в кругу друзей где-нибудь в провинции...»
Дискуссии о пеших прогулках и дальних путешествиях - «В конце XVIII – начале XIX века необходимость физических упражнений для здоровья женщины была предметом горячих споров...»
О женском образовании и «синих чулках» - «Джейн Остин легкими акварельными мазками обрисовывает одну из самых острых проблем своего времени. Ее герои не стоят в стороне от общественной жизни...»
Джейн Остин и денди - «Пушкин заставил Онегина подражать героям Булвер-Литтона* — безупречным английским джентльменам. Но кому подражали сами эти джентльмены?..»
Гордость Джейн Остин - «Я давно уже хотела рассказать (а точнее, напомнить) об обстоятельствах жизни самой Джейн Остин, но почти против собственной воли постоянно откладывала этот рассказ...»


Экранизации...

экранизация романа Джейн Остин
Первые впечатления, или некоторые заметки по поводу экранизаций романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение"

«Самый совершенный роман Джейн Остин "Гордость и предубеждение" и, как утверждают, "лучший любовный роман всех времен и народов" впервые был экранизирован в 1938 году (для телевидения) и с того времени почти ни одно десятилетие не обходилось без его новых постановок...»

экранизация романа Джейн Остин
Как снимали
«Гордость и предубеждение»

«Я знаю, что бы мне хотелось снять — «Гордость и предубеждение», и снять как живую, новую историю о реальных людях. И хотя в книге рассказывается о многом, я бы сделала акцент на двух главных темах — сексуальном влечении и деньгах, как движущих силах сюжета...»

Всем сестрам по серьгам - кинорецензия: «Гордость и предубеждение». США, 1940 г.: «То, что этот фильм черно-белый, не помешал моему восторгу от него быть розовым...»


Публикации авторских работ:
из журнала на liveinternet

Триктрак «Они пробуждаются и выбираются на свет, когда далекие часы на башне бьют полночь. Они заполняют коридоры, тишину которых днем лишь изредка нарушали случайные шаги да скрипы старого дома. Словно открывается занавес, и начинается спектакль, звучит интерлюдия, крутится диск сцены, меняя декорацию, и гурьбой высыпают актеры...»

«Гвоздь и подкова» Англия, осень 1536 года, время правления короля Генриха VIII, Тюдора «Северные графства охвачены мятежом католиков, на дорогах бесчинствуют грабители. Крик совы-предвестницы в ночи и встреча в пути, которая повлечет за собой клубок событий, изменивших течение судеб. Таинственный незнакомец спасает молодую леди, попавшую в руки разбойников...»

«Переплет» - детектив в антураже начала XIX века, Россия «Тверская губерния, 1810 год Женни Сурина – девица двадцати четырех лет, внешности приятной, но не выдающейся, сероглазая, с пушистыми рыжеватыми волосами, уложенными в незатейливую прическу, - устроилась в беседке на берегу озера с новым французским романом...»

«Шанс» «Щеки ее заполыхали огнем - не от обжигающего морозного ветра, не от тяжести корзинки задрожали руки, а от вида приближающегося к ней офицера в длинном плаще. Бов узнала его, хотя он изменился за прошедшие годы - поплотнел, вокруг глаз появились морщинки, у рта сложились глубокие складки. - Мadame, - Дмитрий Торкунов склонил...»

«По-восточному» «— В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого ти... человека... до того как села рядом с ним в самолете, не видела, — простонала я, со злостью чувствуя, как задрожал голос, а к глазам подступила соленая, готовая выплеснуться жалостливой слабостью, волна...»

Моя любовь - мой друг «Время похоже на красочный сон после галлюциногенов. Вы видите его острые стрелки, которые, разрезая воздух, порхают над головой, выписывая замысловатые узоры, и ничего не можете поделать. Время неуловимо и неумолимо. А вы лишь наблюдатель. Созерцатель...»



Метель в пути, или Немецко-польский экзерсис на шпионской почве
-

«Барон Николас Вестхоф, надворный советник министерства иностранных дел ехал из Петербурга в Вильну по служебным делам. С собой у него были подорожная, рекомендательные письма к влиятельным тамошним чинам, секретные документы министерства, а также инструкции...»


Cтраницы Архива Форумов:

Экранизация романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение" «Любопытная рецензия, действительно. Ну, ГиП-2005 - это вообще недоразумение какое-то, а не экранизация, ее серьезно и воспринимать-то невозможно. Мы с подружкой пошли в кино исключительно посмеяться, и, честно говоря, в некоторых местах просто хохотали в голос (один мраморный бюстик Дарси чего стоит, не говоря уж о кабанчике... :))) Кира Найтли - никакая не Лиззи, а самая натуральная Лидия, и ведет себя соответственно...»

Наш Пушкин «В попытке сказать что-либо о Пушкине я сразу вспоминаю посвященные ему огромные труды. Люди потратили на исследования жизни и творчества годы и годы. Разобрано каждое слово, каждый рисунок изучен, расписана по минутам жизнь, даже косвенные упоминания в чужих дневниках, письмах, мемуарах взяты на карандаш...»

Персонажи произведений Л.Н.Толстого «Что касается хитрости Сони... Мне она не кажется хитрой. Несчастной, одинокой, зависимой, безотказной. И письмо Николаю, насколько я помню, она написала не потому, что просчитала все ходы, а под страшным давлением старой графини, которая ей жизни из-за этого не давала. Соне просто некуда было деваться и ничего не оставалось делать, как освободить Николая от данного слова. Между прочим, мужские персонажи в Войне и мире, тоже далеки от идеала. Тот же Николай, например, совсем не походит на благородного героя. Как и князь Андрей, и Пьер. Первый слишком циничен, второй - глуповат. Самый симпатичный герой для меня - Васька Денисов...»

Повседневная жизнь в живописи «Когда мы читаем наши любимые книги о 18-19 веке, нам хочется получить представление и о повседневной жизни героев. По этой причине у меня собралась коллекция из жанровых картин, которые помогают хоть отчасти удовлетворить любопытство...»

 Идеальные герои. Кто они? что можно сказать про Татьяну Ларину и Евгения Онегина? Ну, Онегин явно не идеал, наш скучающий денди. Татьяна, робкая душою, гораздо больше подходит под идеал женщины (и Пушкин ее любил). Но я думаю, она идеальна с точки зрения мужчин, но никак не женщин. Хотя и мужчины здесь лицемерят. Почему?


Детективные истории

Творческие забавы

Светлана Архипова
Ольга Болгова
Екатерина Юрьева

О пропавшем колье


Из Хроник Тимоти Тинкертона

1  2  3  4

 

IV

Поиски на Бройн стрит в мрачного вида трактире с комнатами наверху, одну из которых, по подпитанным пятью шиллингами словам хозяина, Карпентер снимал, но появлялся там редко, пару раз в неделю, а в последний раз – вчера вечером. Поиски не оказались безуспешными: при осмотре означенной комнаты Тинкертон обнаружил измятую записку следующего содержания: «Фрэнки, абажаю тебя. Жду зафтра у Моветонши. Твая Жерментина».

Час спустя джентльмены вышли из кэба на узкой улице Клоак Лейн перед старым домом, который принадлежал миссис Хорт, известной в определенных кругах как мадам Моветон. Она держала здесь меблированные комнаты, которые сдавала дамам, чьи расходы обычно оплачивали джентльмены, не стремящиеся быть узнанными.

Тинкертон решительно открыл тяжелую дверь и потянул за собой Лоудейла, который волочил ноги и бубнил:

– О! Что я натворил! Зачем я ввязался в это дело?! О, женщины, вам имя...

– ...вероломство, – философски закончил Тимоти, и подтолкнул ноющего Лоудейла к конторке, за которой восседала Моветонша, дама лет шестидесяти – пышногрудая, с выцветшими волосами, короткие, толстые пальцы унизаны массивными кольцами.

– Чем могу помочь, джентльмены? – в маленьких глазках мадам светился явный интерес к возможным клиентам.

– Мы ищем... – начал было Лоудейл, но сыщик решительно задвинул за спину отпрыска графа Вудшеда и, очаровательно улыбнувшись даме, произнес:

– Нам назначил здесь встречу мистер Фрэнк Карпентер. Он сейчас у мадам Жерментины?

Мадам выразила молчаливое сомнение, которое рассеялось при виде монеты, появившейся из кармана сыщика. Хозяйка притона притушила блеск в глазах, спрятала деньги в глубины темно-вишневого секретера, стоящего за спиной, и, не меняя выражения лица и не почти разжимая губ, чревовещательно выдала:

– Второй этаж, первая дверь налево от лестницы...

– Исключительно-замечательно. Благодарю вас, мадам.

– Вас проводит Гилберт. Гилберт, посетители к мадам Жерментине и мистеру Карпентеру. Доложи! – мадам повысила голос, и в темном холле показался высокий, плотно сбитый лакей, облаченный в сюртук непонятного цвета. Томас икнул и с ужасом воззрился на проводника.

– Не беспокойтесь, мадам. Вы свободны, Гилберт, – бросил Тинкертон. – Мы войдем без доклада.

Еще одна монета перекочевала из кармана Тинкертона в чрево секретера мадам Моветон.

Сыщик и незадачливый сын графа Вудшеда поднялись по темной лестнице, спотыкаясь и чертыхаясь по дороге. В коридоре второго этажа тускло чадила масляная лампа. Оглядевшись и обнаружив нужную дверь, Тинкертон осторожно толкнул ее. Дверь подалась, открывая вход в полутемную прихожую. Навстречу мужчинам кинулась молоденькая горничная:

– Вы к мадам? Она отдыхает, просила не беспокоить!

– А мы все-таки побеспокоим, милая, – сыщик ухмыльнулся и легко отодвинул девушку в сторону.

– Хозяйка будет недовольна! – пискнула горничная.

– Скажете, что мы ворвались силой... Где мадам? У нее гость? Кто он?

– Мистер Карпентер, как обычно... Они в гостиной. Пьют чай, сэр, – прошептала девушка, прижимаясь к стене и испуганно глядя на Тинкертона.

– Исключительно-замечательно, ну-ну, не пугайтесь так, все будет хорошо... – ухмыльнулся сыщик и обратился к молодому человеку. – Итак, мистер Лоудейл? Вы готовы? Следуйте за мной... Куда? — последний вопрос был адресован горничной, которая кивнула в сторону двери за тяжелой портьерой.

Тинкертон решительно распахнул дверь и вошел в небольшую, плотно заставленную мебелью гостиную. Графский сын последовал за ним, стараясь держаться за спиной сыщика. На диване, драпированном розовым шелком, восседала пышная блондинка в кокетливом платье нежно-голубого муслина. Темноволосый джентльмен, сидящий в кресле спиной к вошедшим, резко обернулся. Дама недоуменно воззрилась на вошедших и вопросила высоким контральто:

– Что вам угодно, джентльмены? Кто позволил? Где Мими?

– Мадам, – поклонился Тинкертон, не отводя взгляда от медленно поднимающегося из кресла мужчины.

Лоудейл прошептал за спиной сыщика что-то нечленораздельное.

– Мы пришли побеседовать с мистером Карпентером, – продолжил Тинкертон, вытаскивая из-за спины упирающегося Томаса. – Этот джентльмен по недоразумению заключил с ним сделку и не получил обещанного.

– Не имею чести знать вас, джентльмены... – холодно заявил мужчина, огибая чайный столик и останавливаясь. Теперь он стоял спиной к окну, и лицо его скрылось в полумраке комнаты.

– Но как же, сэр! Не далее как три дня назад мы с вами условились о встрече в « Тройке, восьмерке...»! Я ждал вас! Вы не пришли! Вы обманули меня!.. Обманщик! Жулик! Мошенник! – завопил Лоудейл.

– Сейчас же покиньте мою комнату, господа, – пропела дама, – или я прикажу позвать Гилберта.

– Не посмеете! Я потребую вашего ареста, Карпентер! Я немедленно... – закричал Лоудейл и, видимо, осмелев от присутствия сыщика и собственного крика, подскочил к своему бывшему компаньону.

– Обойдемся без Гилберта, мадам! – Карпентер ловко перехватил занесенную для удара руку Лоудейла.

Последний ойкнул и согнулся, а победитель с силой подтолкнул графского отпрыска к выходу:

– Уходите, джентльмены и более не появляйтесь здесь!

– Мистер Карпентер, – Тинкертон перехватил летящего к двери Лоудейла, – не торопитесь, мы еще не закончили.

– Сэр! – повысил голос мошенник, – вас я не знаю, и знать не хочу! Убирайтесь отсюда, иначе вам не избежать неприятностей!

– Скорее всего, неприятности грозят вам, мистер Карпентер. — Тинкертон поправил анемон в петлице. — И позвольте представиться – Тинкертон, я приглашен, чтобы помочь одному семейству уладить некое дело, в котором вы являетесь одним из главных действующих лиц...

– Я? С какой стати? Если меня и называют Карпентер, это не означает, что я участвую в делах каких-то там семейств. Вы ошиблись адресом мистер... Тинкертон!

— Боюсь, что в данном случае ошиблись вы, сэр, и ошибетесь еще больше, если будете настаивать на своем.

Несколько секунд противники меряли друг друга взглядами, затем Карпентер, вероятно, решив сменить тактику, сказал: — Ну что ж, сэр, возможно, мне будет любопытно выслушать вас — и небрежно кивнул в сторону дивана, приглашая присесть, но сыщик не воспользовался его приглашением.

– Итак, – начал он, – Еi incumbit probatio, qui dicit, non qui negat. Не так давно к вам обратился вот этот молодой человек, – Тинкертон небрежно кивнул в сторону жалкой фигуры Лоудейла, притулившейся на диване. – Он предложил вам в обмен на некое письмо, потребовать у дамы, которой принадлежало это письмо, фамильную драгоценность, колье. Предполагалось, что вы сдадите украшение ювелиру, занимающемуся скупкой краденного, получив процент от сделки. На чем вы сошлись, сэр? — сыщик обернулся к Лоудейлу.

– На сотне фунтов, – пробормотал тот, трогая пальцами распухший глаз.

– Итак, сто фунтов, – удовлетворенно кивнул Тинкертон. – Он передал вам письмо. Вы проследили за леди во время прогулки и подошли к ней в книжной лавке на Корчер-стрит. Есть свидетели, которые подтвердят, что видели, как вы беседовали с упомянутой дамой... Несчастной леди, попавшей в неприятное положение, ничего не оставалось делать, как уступить. И на следующий день вы встретилась в том же магазине, где и обменяли письмо на колье. И тому опять есть свидетели. Однако, далее все пошло не так, как рассчитывал ваш наниматель. Вы не явились в назначенное время для передачи денег, что заставляет думать, что вы решили обмануть незадачливого клиента. У скупщиков краденого этого колье нет – я навел справки. Следовательно, драгоценность до сих пор находится у вас.

Тинкертон замолчал и выжидательно взглянул на собеседника, Жерментина, сжавшаяся в углу дивана, тихо ахнула, Карпентер усмехнулся:

– Сujus periculum, ejusdem commodum...[2] вы не находите, мистер Тинкертон?

– Вы напрасно бросаетесь мудреными фразочками, Карпентер! – завопил Том, вскакивая с дивана, словно внутри него сработала вдруг пришедшая в движение пружина. – Вы меня обманули! Вам положено было сто фунтов! Сто фунтов! Сто! А вы...

Лоудейл бросился на Карпентера, и уцепился за лацканы его сюртука. Отчаянно завизжала Жерментина. Карпентер стряхнул с себя юношу, как неловкого щенка, быстрым движением перехватил за шею и поднес к горлу нож, который неведомым образом оказался у него в руке.

– Немедленно покиньте нас, Тинкертон, иначе я перережу горло этому недоноску... – угрожающе прошипел Карпентер.

Лоудейл тщетно пытался вырваться, но у шантажиста была железная хватка.

– Хорошо, мистер Карпентер... отпустите нашего юного друга, – медленно проговорил Тинкертон.

– Прочь... его я отпущу, как только вы покините комнату...

Тинкертон медленно двинулся в сторону двери, прошел мимо перепуганной Мими, молча стоявшей у входа, и вышел в коридор. Через секунду дверь отворилась, из нее с воплем вылетел Лоудейл. Тинкертон молниеносным движением поставил ногу в открывшийся проем двери, Карпентер пытался закрыть дверь, налегая на нее из комнаты.

— Помогите, Лоудейл! — взревел сыщик.

— Да, сейчас, сейчас... мистер Тинкертон... — раздался за его спиной слабый голос.

Вдвоем им удалось преодолеть сопротивление мошенника. Сыщик ворвался в комнату, его противник тем временем схватил с каминной полки тяжелый бронзовый подсвечник и швырнул его в Тинкертона. Сыщик увернулся, подсвечник с грохотом врезался в стену, оставив в ней глубокую вмятину. Тинкертон нанес ответный, но также неточный удар, воспользовавшись фарфоровым чайником тонкой работы как метательным снарядом. Отчаянно завопила Жерментина, не то от страха за судьбу возлюбленного, не то от сожаления за судьбу дорогого чайника. Следующий выпад Карпентера оказался удачным — брошенная им фарфоровая же статуэтка нежной нимфы попала в плечо сыщика. Тинкертон покачнулся, но устоял на ногах, а бронзовая фигурка купидона, украшающая чайный столик, которую он метнул в ответ, завершила дуэль, попав в голову противника. Тот рухнул на пол, как подкошенный. За спиной Тинкертона громко икнул Лоудейл. Жерментина бросилась к лежащему на ковре любовнику.

– В яблочко! – удовлетворенно сказал сыщик, бесцеремонно отодвинул рыдающую мадам и наклонился к Карпентеру.

Проверив карманы сюртука поверженного врага, сыщик извлек из одного из них маленький сверток, внутри которого оказалось великолепное колье, украшенное голубыми дымчатыми топазами.

– Это оно? – поинтересовался сыщик.

– Оно... – проскулил Лоудейл, протягивая трясущиеся руки к драгоценности.

— О, силы небесные! — воскликнула Жерментина, разом прекратив рыдания.

– Колье останется у меня, – невозмутимо сказал Тинкертон, убирая драгоценность в карман сюртука.

Тем временем Карпентер застонал и пошевелился.

– Что вы натворили!? – вдруг взревела мадам Жерментина и бросилась на сыщика. Справиться с взбесившейся женщиной оказалось труднее, чем с ее возлюбленным, и пока Тинкертон пытался избавиться от ее боевых объятий, Карпентер, пошатываясь, поднялся с ковра и двинулся к выходу из гостиной.

– Лоудейл, задержите его!!! – взревел Тинкертон под вопли мадам, повисшей у него на шее.

– О! Мистер Тинкертон! Умоляю! Пощадите! Отпустите его! Клянусь, мы уедем! Мы никогда не попадемся вам на глаза! Прошу вас, пощадите!

Когда Тинкертону все-таки удалось отцепить от себя настойчивую даму, Карпентера уже не было в комнате.

— Он уехал, сбежал!!! — рыдал Лоудейл, зажимая ладонью свернутую ударом Карпентера скулу. Сыщик бросился к окну и увидел внизу отъезжающий экипаж.

– Передайте своему дружку, мадам, что уйти от Тинкертона не удавалось еще никому. Я найду его всюду, где бы он ни попытался скрыться – даже в преисподней... – резко бросил сыщик, покосился на пустую петлицу своего сюртука и сокрушенно добавил: – Из-за него я потерял анемон...

– Итак, рассказывайте, – сказал Тинкертон Томасу Лоудейлу, когда они вышли из дома мадам Жерментины.

– Что рассказывать? – искренне удивился тот. – Вы же уже и так все знаете...

– Видите ли, сэр, знакомство с вами, – сыщик окинул насмешливым взглядом своего спутника, задержав взгляд на кровоподтеке, расплывающемся под глазом незадачливого графского сына, – показало, что с вашими способностями устраивать дела вы можете пойти не с той карты в висте, дать облапошить себя мошеннику, но абсолютно не в состоянии разработать мало-мальски пригодный план обогащения. Кто подсказал вам идею с шантажом?

– Н-никто, – заикаясь, ответил Лоудейл. – Я все придумал сам! Это был великолепный план, но из-за этого мерзавца все, все рухнуло!И что же мне теперь делать?! – он всхлипнул, потрогал распухшую скулу, но ойкнул от боли и замолчал, понуро потупившись.

– Все рухнуло не столько из-за Карпентера, сколько из-за вашего неумения воплотить этот исключительно замечательный план в жизнь, – усмехнувшись, сказал Тинкертон. – Кстати, вы называете мерзавцем Карпа, а себя вы не относите к этой чудной категории представителей человечества?

– Как это?! – искренне поразился Лоудейл. – Ведь не я же обманул клиента, нарушил слово, украл чужую вещь...

– Исключительно-замечательно, вы всего лишь лишь стянули у родной сестры письмо и устроили ее шантаж, желая заполучить ее же драгоценности

– Мне нужны были деньги, – пробормотал молодой человек, – дело чести... А Фанни выходит замуж за денежный мешок. У нее этих драгоценностей будет несметное количество! Что касается письма... Ничего особенного в том нет. Сестрице просто нужно было думать, когда она связалась с этим... да еще вздумала строчить ему записки...

– Откуда вы узнали о письме? – Тинкертон остановился и в упор посмотрел на враз съежившегося Лоудейла. – Кто подбросил вам идею с шантажом? Ваш брат?

Впрочем, зачем виконту и наследнику графа участвовать в столь сомнительных делах, когда он озабочен выведением новых пород путем скрещивания короткошерстных собак и лохматых пони... – задумчиво продолжил он, наблюдая за Лоудейлом. – Неужели вашей милейшей кузине, мисс Саре, так обидно, что именно леди Фрэнсис, а не она сама, отхватила себе столь завидного жениха?

Томас вздрогнул, на лбу его выступили крупные капли пота, хотя на улице стояла прохладная и довольно премерзкая погода. Он потоптался на месте и обреченно кивнул, плечи его опустились и обмякли.

– Итак, мисс Сара узнала, что у вас долги и предложила вам план, который вы с блеском провалили, – подытожил Тинкертон, взирая на застывшего в отчаянии мистера Томаса Лоудейла.

– И что мне теперь делать? Вы расскажете отцу? – простонал Лоудейл.

– Посмотрим, – ответил сыщик. – Впрочем, это будет зависеть от вас. Не пытайтесь заниматься тем, что вам не по плечу. Преступная деятельность ведь тоже требует таланта, а у вас определенно он отсутствует и мало вероятно, что разовьется, следовательно, займитесь делами поскромнее. Словом, если вы еще раз попадетесь мне в каком-нибудь притоне – графу Вудшеду тут же станет известна ваша роль в исчезновении драгоценностей!

– Я.. я займусь, – проникновенно воскликнул Лоудейл, Тинкертон же повернулся, избежав объятий, в которые чуть было не заключил его незадачливый мошенник, кивнул ему на прощание, и зашагал по улице.

Сделав несколько шагов, Тинкертон обернулся. Томас Лоудейл сиротливо стоял на том же месте, под накрапывающим серым дождем. Его лицо, украшенное двумя синяками, с заплывшей скулой, сморщилось от сдерживаемых слез.

- Вот, навязался на мою голову, – буркнул сыщик, – пойдемте со мной, мистер Лоудейл. Я живу недалеко.

Свистнув, Тинкертон поймал экипаж, и уже через пятнадцать минут они были у дома номер четыре на Милфорд Лейн.

Тинкертон привел Тома в свою квартиру. Попив чаю с пирожками, они направились к особняку графа Вудшеда.

Дворецкий, отворивший дверь, окинул невозмутимым взглядом сыщика, одетого в лиловый сюртук и младшего Лоудейла, старательно прикрывающего рукой заплывшее, отдающее различными оттенками лилового лицо.

Том, вручив Энтсуилу цилиндр, опрометью бросился к лестнице, чтобы не попасться на глаза кому-нибудь из домашних, но опоздал.

– Том! Мы ждали тебя полдня – где ты пропадал? – раздался мощный баритон графа Вудшеда, который спустившись по лестнице, изумленно замер, глядя на сына.

– Я... ээ-э-э... я гулял, – пробормотал Том, обошел отца и бросился наверх, оставив родителя в полном недоумении.

– Мистер Тинкертон, – растерянно заговорил граф, потеряв величавость, – что стряслось? Вы можете мне что-нибудь объяснить?..

– Разумеется, лорд Вудшед, – кивнул Тинкертон. – Пригласите всех ваших домочадцев и попросите подать нам с мистером Лоудейлом бисквитов и хересу – после всего, что нам пришлось испытать, это самое малое, что сможет нас утешить.

Тинкертон прошел в гостиную. Изумленный граф Вудшед отдал распоряжения Энтсуиллу и последовал за сыщиком. Вскоре собралось все семейство, за исключением виконта Торнбери, уехавшего на ферму своего приятеля, который пригласил его посмотреть на результат скрещивания йоркширской овцы с шотландской. Граф и Тинкертон устроились в креслах у низкого столика, на который лакей водрузил графин с хересом и блюдо нежно-розового фарфора, заполненное пышными бисквитами. Сара с книгой и графиня с болонкой расположились на софе. В фолианте, который читала мисс Сара, Тинкертон с удовлетворением узнал приобретенную недавно ее кузиной «Стратегию и тактику Секста Юлия Фронтина». Судя по одежде, Сара собиралась выходить – на ней был вишневое прогулочное платье, бархатный темно-бордовый спенсер и довольно легкомысленная шляпка, придававшая ей менее чопорный вид.

Леди Фрэнсис Лоудейл погрузилась в кресло с высокой спинкой. Переодевшийся Томас, стыдливо спрятался на диванчике, стоящем в нише, и опасливо поглядывал оттуда на Тинкертона.

– Итак, сэр, – нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице, начал Вудшед, – вы сказали, что у вас есть новости. Говорите же, ибо мы в нетерпении.

– Новости есть, милорд, – Тинкертон отхлебнул немного хереса и, прищурившись, покосился на леди Фрэнсис. – Мне удалось проследить путь пропавшего колье вашей дочери. Сегодня днем я встретился с похитителем и смог... хм... вернуть украденное.

Тинкертон заметил, как побледнели обе девицы. Сара перестала перелистывать страницы и застыла над книгой, леди Фрэнсис замерла, испуганно глядя на сыщика.

– Итак, начну с самого начала. Обследовав комнату леди Фрэнсис, я обратил внимание, что камин снаружи сильно измазан сажей.

– Это невозможно, мистер Тинкертон, – гордо возразила графиня, – камины в доме сейчас не топятся, а прислуга убирает очень аккуратно. Нет, это положительно невозможно.

– И тем не менее, это так. Вор проник в комнату леди Фрэнсис через дымоход, взял драгоценность, лежащую в шкатулке в бюро, и таким же способом покинул дом.

– Это невозможно, сэр! – снова воскликнула графиня. – Фанни утверждала, что колье было заперто в шкатулке!

Дейзи тявкнула и вопросительно посмотрела на Тинкертона.

– Леди Фрэнсис забыла запереть драгоценность и побоялась сразу признаться в этом. Верно, миледи? – Тимоти повернулся к Фанни, которая криво улыбнулась и кивнула. –Почерк преступника показался мне знакомым. Около года назад была похищена знаменитая диадема королевы Елизаветы, принадлежавшая одному из отпрысков некого герцога, подаренная его предку в честь... впрочем, это неважно... . Некий судья Фэйр безуспешно занимался этим похищением, но затем за дело взялся я и установил, что вор проник в дом через дымоход. Та же история повторилась и в вашем случае. Есть такой парень, Малыш Фрэнки, хорошо известный своими преступными подвигами. Он очень мал ростом и легко пробирается через недоступные большинству людей отверстия – маленькие окна и узкие дымоходы. Он тщательно скрывался и уже намеревался удрать из страны, но я выследил его и с помощью мистера Лоудейла, – Тинкерон кивнул в сторону стыдливо прячущего лицо Лоудейла, – сумел задержать.

Последний икнул и заерзал на диване, а графиня, прижимая к груди скулящую Дейзи, воскликнула:

– Так где же, где же колье, мистер Тинкертон?!

– Оно – здесь, мадам,

Тинкертон жестом фокусника вытащил из кармана сюртука кусок синего бархата и развернул его. В руке его, переливаясь бело-голубыми бликами, лежало колье.

Дружный вздох присутствующих перешел в разноголосые вопли. Графиня восторженно всхлипывала, Дейзи подвывала ей в унисон, леди Фрэнсис, изумленно глядя на Тинкертона, что-то говорила, но всеобщий шум был перекрыт баритоном графа Вудшеда:

– Мистер Тинкертон, мы вам весьма признательны. Вы спасли репутацию семьи! Не сомневался, что отзывы о ваших успехах не преувеличены, но я восхищен! Восхищен! Я просто счастлив!..

– Весьма рад, что смог помочь вам, – Тинкертон вручил колье дочери графа.

Леди Фрэнсис взяла драгоценность дрожащими руками.

Граф Вудшед, извинившись, вышел из гостиной, оставив Тинкертона выслушивать комплименты дам. Сыщик бросил насмешливый взгляд на сидящую в сторонке Сару.

– Великолепно, сэр!.. – негромко сказала она.

– Благодарю вас, мисс Лоудейл, – поклонился он.

Вернувшийся граф торжественно вручил Тинкертону конверт с вознаграждением и, расчувствовавшись, пригласил на сегодняшний обед.

– Ожидаются жених леди Лоудейл и его родители, герцог и герцогиня Лонгрут. Мы будем счастливы, сэр...

– Благодарю вас, милорд, – церемонно ответил Тинкертон, принимая конверт. – Сейчас же позвольте откланяться.

Он повернулся, намереваясь покинуть комнату, но глаза его вдруг хитро блеснули:

– Я вижу, мисс Лоудейл, вы собрались на прогулку. Позвольте мне сопроводить вас.

– С удовольствием, сэр. Мэгги ждет в холле, мадам, – уточнила Сара, взглянув на встрепенувшуюся графиню, и поднялась с софы.

Пропустив девушку вперед, Тинкертон обернулся:

– Аctum est, ilicet.[3]

 

Мисс Лоудейл в сопровождении Тинкертона и Мэгги шла по затянутой легким туманом Крочер Роуд.

– Туманно, как в Лондоне... – нарушил молчание Тинкертон, глядя сверху вниз на хрупкую Сару.

– Что вы хотите этим сказать? – девушка бросила на сыщика быстрый взгляд

– Только то, что сегодня ненастный день, мисс Лоудейл, а это весьма характерно для лондонской погоды. Ведь на дождливые дни в Лондоне приходится добрые три четверти всех дней, что составляют год, а это немало.

Сара недоуменно уставилась на Тинкертона, в очках ее глаза казались огромными.

– Я читала обзоры лондонской погоды, мистер Тинкертон, – надменно сказала она. – Британия островная страна и подвержена воздействию морей, которые ее окружают, это очевидный факт. И Лондон не может быть исключением, поскольку находится в центральной части острова, а влияние влажного климата бесспорно.

– Я уже говорил вам, мисс Лоудейл, как приятно беседовать с ученой леди? – поклонившись, ответил сыщик.

Мэгги ступила ногой в рытвину на мостовой, наполненную водой, и громко ойкнула, тряся промокшей ногой. Сара неодобрительно покосилась в ее сторону.

– Так вот, дожди хороши тем, мисс Лоудейл, – продолжил сыщик, поддержав Мэгги за руку, чем вызвал еще один неодобрительный взгляд Сары, – ... тем, что вода имеет свойство смывать все следы, в том числе и грязные...

– Что вы хотите этим сказать? – снова спросила Сара, остановившись и нервно встряхивая свой зонт.

– Кажется, дождь начинается, – сказал Тинкертон, задумчиво глядя на набухшие водой небеса. И действительно капли дождя, сначала редкие, а затем участившиеся, посыпались на город.

– И вот, кстати, и книжная лавка, где мы можем переждать дождь, а заодно и приобрести что-нибудь интересное из римской истории. Или вас интересуют древние греки, мисс Лоудейл?

С этими словами Тинкертон распахнул перед Сарой и Мэгги дверь в магазин, Сара прошла внутрь, одарив сыщика зверским взглядом. В лавке было пустынно и тихо. От своего стола к ним кинулся Гамбс:

– Рад снова видеть вас в нашем магазине, сэр, проходите, леди! Могу порадовать вас, сэр, у нас появился экземпляр «Стратегем» Фронтина, я специально отложил его для вас, сэр...

Тинкертон расцвел довольной улыбкой.

– Премного благодарен, мистер Гамбс, и где же он, наш Фронтин? Да, кстати, мне бы хотелось приобрести «Комедии» Шекспира с иллюстрациями Генри Мура...

– О, эта книга у нас есть, подождите, я поищу, присаживайтесь к столу, сэр. Ваш зонт, леди...

Пристроив зонт мисс Лоудейл на подставку, продавец удалился в дебри магазина.

– Итак, мисс Лоудейл, – обратился Тинкертон к Саре, которая в нерешительности стояла у полки с книгами, – присаживайтесь, и мы с вами обсудим вопрос дождя и следов, который, мне кажется, может вас заинтересовать.

Сара, поколебавшись, села за стол, Тинкертон устроился напротив нее.

– Вы говорите какими-то загадками, а я ненавижу разгадывать их, – проворчала она, настороженно глядя на сыщика.

– Правда? А, может быть, вы любите их загадывать?

– Я? – удивленно спросила девушка и начала протирать платком запотевшие очки, подслеповато щурясь на Тинкертона.

– Возможно, я и ошибаюсь в этом, но, мне почему-то думается, что вам интересно было бы узнать подробности пропажи и обнаружения вашей семейной реликвии.

– Это не моя семейная реликвия, – пробормотала Сара и тотчас же добавила: – И какие же подробности? Вы ведь все только что рассказали?

– Неужели? – светлые глаза Тинкертона выражали самое искреннее удивление. – А мне кажется, далеко не все.

Сара водрузила на нос очки и взглянула в эти глаза, излучающие искренность.

– Я не понимаю, что вы хотите сказать, но я не падка до разных сплетен и подробностей, если они не касаются аспектов исторических событий. Вы обратились не по адресу.

– Уверен, что по адресу, и это не менее интересно, чем проблема континентальной блокады.

Сара пожала плечами.

– Ну, если вам так хочется поделиться плодами своих побед, пожалуйста... хотя, не понимаю, почему для этого вы выбрали меня.

– Восхищен! – Тинкертон изобразил легкий поклон. – Но я начинаю, поскольку мистер Гамбс, кажется, скоро найдет обещанные им книги, и у нас с вами не останется времени. Размышляя о пропаже колье, я вспомнил один интересный случай... Некая леди – как вы понимаете, я не могу назвать ее имя – отдала свое, и весьма дорогое, украшение шантажисту, которого нанял ее собственный – можете представить! – брат. Этакий молодой шалопай, не нашедший себе дело по душе, любитель выпить и поиграть, а поскольку он не умел толком делать ни того, ни другого, то постоянно падал в переделки и проигрывал немало денег. Так вот, представьте себе, мисс Лоудейл, этот молодой джентльмен украл у своей собственной сестры некий компрометирующий ее документ: записку или письмо. Знаете, юные леди могут быть неосторожны и рассеянны... – сыщик замолчал, вопросительно глядя на девушку.

– Любопытная история... – Сара старательно разглаживала свои перчатки, не глядя на сыщика. – Подумать только, брат шантажирует родную сестру!

– Да, любопытно. Я и сам очень удивился, особенно, ознакомившись с личностью этого брата, – усмехнувшись, согласился сыщик. – Я понял, что сей субъект никогда бы сам не додумался до такого стратегического хода, поскольку не отличался ни умом, ни хитростью. Кто-то подтолкнул его на это. Да и документ, принадлежащий этой леди, определенно похитил не он: у него бы не хватило на это ни смекалки, ни хладнокровия.

– Очень интересно, мистер Тинкертон.

– Вероятно, вас интересует, кто похитил этот документ и подтолкнул брата этой леди на такое ужасное преступление?

– Возможно, он подкупил горничную... – на щеках мисс Сары вспыхнули красные пятна.

– Увы, мисс Лоудейл. Слуги зачастую проявляют большую преданность и порядочность, нежели любящие родственники.

Глаза Сары приобрели форму ее круглых очков.

– Представьте: это сделала кузина этой леди! – продолжил сыщик. – Девушка-сирота, которая выросла в этом доме. Судя по всему, кузина завидовала своей родственнице – то ли красоте, то ли успеху в обществе, а может, ревновала ее к молодым джентльменам. Кто знает? Но факт остался фактом: она решила если не отомстить, то доставить неприятности нашей леди. И ей это почти удалось... Впрочем, сюда идет мистер Гамбс и, кажется, несет наши «Стратегемы» и Шекспира. Исключительно-замечательно. Знаете, мисс Сара, – Тинкертон доверительно склонился к ставшей пунцовой девушке, – я восхищаюсь вашей эрудицией, вашими способностями и... талантами... Хотя не могу одобрить область их применения...

Когда продавец, сияя улыбкой, подошел к столу, держа в руках две книги в кожаных переплетах, сыщик поправлял лацканы своего лилового сюртука, а Сара терзала ленты своей кокетливой шляпки.

Дождь хлестал по камням мостовой. Тинкертон поправил промокший цилиндр, глядя вслед удаляющемуся кэбу, в котором сидела мисс Сара Лоудейл, уставившись в какую-то точку на внутренней обшивке и сжимая в руках томик «Комедий» Шекспира.

 

Эпилог

 

Тинкертон заканчивал утренний туалет, когда лакей, заглянувший в комнату, сообщил:

– К вам пришли, сэр! Этот... господин, – лакей поморщился, демонстрируя свое отношение к визитеру.

Через пару минут перед сыщиком появился невысокий человек в сером замызганном сюртуке, с редкими волосами и маленькими бегающими глазками.

Джонни Диккенс был его осведомителем вот уже два года – с тех пор, как сыщик помог ему избежать тюремного заключения за некое деяние, выходящее за рамки закона. Белесые брови и суетливые повадки Джонни закрепили за ним прозвище Блеклый Кролик.

– Как дела, Джонни? – спросил Тинкертон, усаживаясь в кресло.

– Я все узнал, сэр, – заговорил Блеклый Кролик, глотая слова от возбуждения. – Я нашел указанного вами джентльмена. Вчера в Дувре на «Святую Марию» сел человек высокого роста, темноволосый, сероглазый, со шрамом на подбородке. Я уточнил по списку пассажиров – джентльмена звали Джеймс Трент. Место назначения – Бостон.

Джонни замолчал, сжимая в руках цилиндр.

– Трент, говорите?.. Он был один?

– Нет, сэр, – от радости, что может сообщить подробности, залился тихим смехом Диккенс, – с ним была леди.

Тинкертон улыбнулся и откинулся в кресле, держа в руке бокал с темнорубиновым бургундским из погребов своего отца.

«Исключительно-замечательно!.. Как все сложилось... - сыщик отсалютовал бокалом и пригубил терпкое вино. - Ну а я теперь могу отправиться в Шотландию к маркизу Уотворту – разобраться с делом о наследстве. Дело скучное, рутинное, но сойдет - для разнообразия...»

Его мысли прервал стук двери – на пороге с подносом в руках возник лакей.

– Что такое? – Тинкертон лениво вскинул бровь.

– Срочная записка от мистера Штирлинга, сэр, – Джеймс с поклоном положил перед сыщиком запечатанное письмо.

– Так, так... – сыщик сломал печать и развернул бумагу.

 

Привет, Тинкертон! Только что ко мне приходил генерал Смитсон – Вы о нем, верно, слышали, – он прославился в Индийской кампании, а сейчас служит в Вестминстере. Его приятель, некий генерал Бридл, квартирует в Кенте со своей дивизией, которую изрядно потрепало во время испанских походов. Этот генерал обратился с просьбой прислать толкового сыщика в поместье Розингс-Парк – там происходят события, которые Вас, вероятно, заинтересуют. Исчезла компаньонка некой влиятельной особы, в лесу близ поместья обнаружена лужа крови, получена записка угрожающего содержания, а один из гостей этого дома отравлен. Дело обещает быть жарким. Я бы отправился сам, но никак не разберусь с душителем из Эссекса... Выручайте, приятель!

Всегда Ваш, М. Ш.

– Джеймс! – окликнул слугу Тинкертон. – Доставайте мой саквояж, уложите в него белья на... на неделю-полторы и не забудьте упаковать тот новый желтый сюртук, что вчера мне принесли от портного... Я еду в Кент!

Конец


[1] - бремя доказывания лежит на том, кто утверждает, а не на том кто отрицает (лат)
[2] - чей риск, того и прибыль (лат)
[3] - Дело закончено, можно расходиться (лат)

июнь, 2009 г.

Copyright © 2009 apropospage.ru

Другие публикации авторов:

        Светланы Архиповой
        Ольги Болговой
        Екатерины Юрьевой  

 

Обсудить на форуме

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.  
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004  apropospage.ru


      Top.Mail.Ru