|
Светлана Архипова
Ольга Болгова
Екатерина Юрьева
О пропавшем колье
Из Хроник Тимоти Тинкертона
3 III Через несколько минут, распрощавшись с хозяевами дома, он стоял на улице у парадного входа в Вудшед-Лодж, задумчиво оглядываясь, затем, поймав кэб, направился в сторону Милбэнка, где вышел возле таверны «Пять лебедей». Его яркий сюртук не произвел никакого впечатления ни на хозяина, ни на посетителей заведения, поскольку сыщик частенько бывал здесь. – Где Джек? – спросил Тинкертон у хозяина таверны, грузного мужчины лет сорока пяти, внушительно возвышающегося над стойкой. – Джек? Мария, где Джек? – крикнул тот куда-то в глубину зала.
– Где-то на реке! – раздался в ответ низкий женский голос. Тинкертон кивнул и вышел, направившись в сторону Темзы. Компания мальчишек бродила вдоль берега, что-то разыскивая в прибрежном песке. Вихрастый рыжеволосый мальчик, лет двенадцати, увидев сыщика, которого трудно было не заметить, кинулся к нему. – Есть работа, сэр?
– Да, Джек, и срочная... Поговорив с мальчишкой, Тинкертон отправился в книжный магазин, адресом которого поделилась с ним словоохотливая Мэгги. На Корчер Стрит он увидел вывеску, изображающую стопку книг и глобус, в витрине по соседству были выставлены весьма аппетитные сладости. – Исключительно замечательно, – пробормотал Тинкертон и первым делом свернул в кондитерскую. Подкрепившись пирогом с голубями, лепешками с крыжовником и смородиной и выпив три чашки чая, он вошел в соседний магазин, заставленный книжными шкафами и массивными столами, на которых были разложены стопки фолиантов, переплетенных журналов и модных многотомных романов. Едва Тинкертон приблизился к одному из столов и взял в руки запылившийся сборник сонетов Петрарки, изданный в середине прошлого века, как перед ним возник продавец – низкорослый круглолицый мужчина с пышными бакенбардами. – Вас интересуют книги какого-то определенного жанра? – обратился он к сыщику. – Нет, ничего определенного... мистер... – Гамбс, – кланяясь, сказал маленький господин. – Мистер Чиппендейл является владельцем этой лавки, а я состою у него на службе... – И обслуживаете покупателей? – спросил Тинкертон. – Так точно, сэр.
– Итак, мистер Гамбс, – Тинкертон тем временем положил книгу и впился взором в продавца. – Я ищу «Стратегемы» Секста Юлия Фронтина... Обошел несколько лавок, но книги нигде нет. Надеюсь, у вас есть сочинения Фронтина? – «Стратегемы», – с улыбкой закивал Гамбс, но через мгновение лицо его несколько приуныло. – У нас... конечно... Он засуетился, ринулся в проход между шкафами и распахнул дверцы одного из них. – Конечно, у нас есть... была... такая книга... – Что значит, была? – сурово спросил сыщик. Продавец отчаянно уперся взглядом в полку: – Я надеялся, что у нас есть еще экземпляр... – То есть, вы хотите сказать, что Фронтина у вас нет?
– Увы... вы немного опоздали, сэр... – продавец виновато развел руками. – Буквально на днях «Стратегемы» купила... одна леди. – Леди?! – фыркнул Тинкертон. – Не смешите меня, мистер Гамбс. Леди не читают книг по римской истории.
– Я сам удивился, – признался Гамбс. – Такая юная леди... Эти дамы обычно покупают модные романы, а тут...
– Действительно, странно, – задумчиво произнес сыщик. – И она вот так вошла и сразу направилась за «Стратегемами»?
– Нет, все было не совсем так, – уточнил продавец, чувствуя за собой вину, что не смог угодить столь изысканному джентльмену. – Леди вошла – кажется, тогда шел дождь – и стала разглядывать книги... Знаете, так небрежно, как это делают истинные леди...
– Так, может быть, это и не леди купила «Стратегемы» – вы ничего не путаете?
– Как можно, сэр?! – ахнул продавец. – Уверяю вас, именно она, эта леди. Сначала рассматривала романы и поглядывала на улицу – а дождь все усиливался, и сюда зашли еще несколько леди и джентльменов... Знаете ли, непогода очень способствует продажам – все заходят в магазины укрыться, так сказать... – Вы очень проницательны, мистер Гамбс... и что же было дальше?
– В магазине стало тесно, и... кажется, леди отошла в этот проход... Хотя, возможно, она встретила знакомого. – Знакомого, который тоже интересовался «Стратегемами»?
– Не знаю, сэр, чем он там интересовался... возможно, ему понравилась леди, поскольку он подошел к ней и заговорил. А она, похоже, расстроилась... – Расстроилась? Чем же джентльмен мог расстроить такую ученую леди?
– Право, не знаю, сэр. Было много посетительниц, они выбрали себе романы, и я уже не смотрел в ту сторону, а затем эта леди подошла ко мне со «Стратегемами» в руках... Признаться, я уже не чаял, что смогу продать эту книгу. – А джентльмен?
– А джентльмен ушел. – Ушел, значит... – Тинкертон рассеянно обежал глазами полки. – Жаль, что мне не достались «Стратегемы». А есть ли у вас «Сборник трактатов древних римлян об устройстве лагерей»? Продавец побледнел.
– Только не говорите мне, что та леди купила и эту книгу! – хмыкнул сущик.
– Вы не поверите, сэр, но так и было!
– Вы же сами мне только что сказали, что та леди купила «Стратегемы», – напомнил ему Тинкертон.
– Да, «Стратегемы», – Гамбс достал платок и промокнул вспотевший лоб. – В тот раз. А на следующий день она вновь пришла и... – И опять был дождь? – язвительно спросил Тинкертон. - Нет, дождя не было, но леди пришла и купила «Сборник об устройстве лагерей». – Какая замечательная леди. Надеюсь, на этот раз джентльмена не было? – спросил сыщик. – Ничего подобного, сэр. Он ждал ее здесь, в этом же проходе. – Исключительно-замечательно... Видимо, леди покупала книги по его рекомендации? – Возможно, сэр, – согласился несчастный продавец, вытирая со лба пот. – А... возможно, этот джентльмен – сэр Ллойд, известный историк, он читает лекции в Британском музее для юных леди... Седовласый, пожилой, очень худой, высокий, с тростью и без одного глаза, с черной повязкой на лице? – Нет, нет! Что вы! – продавец замахал руками. – Этот джентльмен был достаточно молод, лет тридцати, крепкий, довольно высокого роста, загорелый, темноволосый. Очень заметный, и я бы сказал, весьма привлекательный. Хорошо одет – серое пальто, дорогой цилиндр... Поэтому я и подумал, что не удивительно, что леди пришла во второй раз... – Значит, это не сэр Ллойд, – пробормотал Тинкертон. – А вы случайно не запомнили, как звали того джентльмена? Вероятно, он сможет мне подсказать, где найти труд Флавия Арриана «Диспозиция против аланов»? – Он мне не представился, – пробормотал Гамбс. – А что касается Арриана...
– Вы сказали, у него голубые глаза? – У Арриана? – удивился Гамбс. – Не могу знать этого, сэр...
– У этого знатока истории. – Я не разглядывал... кажется, серые, сэр. – Исключительно-замечательно, – задумчиво произнес Тинкертон. Выйдя из лавки, Тинкертон взглянул на часы – они показывали четверть седьмого – и пробормотал: – Пожалуй, пора навестить мистера Томаса Лоудейла. И познакомиться с лордом Стоунбриджем. Впрочем, в первую очередь пообедать. Сarpe diem![1]
Тинкертон вернулся домой и, переодевшись в пальто вишневого цвета с бордовой окантовкой и бордового же оттенка цилиндр, отправился пешком в сторону особняка графа Вудшеда, задумчиво рассматривая улицы, медленно погружающиеся в неброские лондонские сумерки. Будучи в нескольких шагах от цели, сыщик заметил отъезжающую от дома карету. Он внимательно осмотрел пассажира – бледного молодого человека в небрежно повязанном галстуке – и, увидев мальчишку, выглядывающего из-за угла, кивнул ему – мальчик бросился догонять карету и ловко вскочил на ее закорки в момент, когда кучеру пришлось притормозить на повороте.
Тинкертон поправил цилиндр, удовлетворенно кивнул, взглянул на часы и решительно постучал в дверь. Дворецкий тщетно пытался обогнать длинноногого сыщика, чтобы объявить о его появлении в гостиной, где в ожидании обеда собралась вся семья. Граф сидел в кресле, потягивая бренди, графиня с Дейзи на руках расположилась на софе – рядом с ней устроилась Сара, негромко читая вслух толстую книгу в кожаном переплете и время от времени поднимая глаза на явно скучающую графиню.
Появление Тинкертона, вслед за которым в гостиную со словами «мистер Тинкертон!» ворвался незадачливый дворецкий, вызвало оживление – граф поставил стакан с бренди на столик, Сара замолчала, споткнувшись на полуслове, Дейзи минорно заскулила и, вырвавшись из рук изумленной хозяйки, потрусила навстречу сыщику, восхищенно виляя хвостом. Тинкертон наклонился, взял собачку на руки и произнес: – Я надеялся застать мистера Томаса...
– Э-э-э-э... – заговорил граф, избегая его взгляда, – Томас уехал... в гости... Совсем недавно... вы, вероятно, разминулись... Сэр, позвольте представить, – граф явно пытался сменить тему разговора, – жених моей старшей дочери, маркиз Стоунбридж. Сэр, позвольте вам представить нашего...э-э-э... нашего дальнего родственника мистера Тинкертона...он приехал... э-э-э...из Шотландии... по делу. Сыщик поклонился тучному светловолосому человеку лет двадцати восьми, причесанному по последней лондонской моде, бирюзовый сюртук с трудом сходился на его внушительном животе. – Сэр, рад познакомиться с женихом леди Фрэнсис. Премного наслышан о вас, как о человеке знающем и рассудительном. – Сэр?.. – маркиз снисходительно поклонился, с явным удовольствием рассматривая костюм диковинного родственника своей невесты. – Какие же дела привели вас сюда, из... э-э-э...?
– Из Глазго. Меня интересует разведение лошадей и пони, а виконт, – Тинкертон выразительно глянул в сторону Торнбери, – известный знаток в этом нелегком деле. Торнбери, сидящий в углу у камина, закашлялся и прикрылся газетой.
– Кушать подано, – возвестил дворецкий, появившись на пороге. Дейзи радостно тявкнула и попыталась лизнуть Тинкертона в лицо. Столовая блистала пышно сервированным столом: цветы в изящных вазах, дымящееся седло барашка на овальном серебряном блюде, картофель, спаржа, лосось в соусе а-ля натюрель, телячьи котлеты, жареный цыпленок, рагу из овощей, свиные ребрышки и заливные куропатки. Сыщик не преминул отдать должное каждому блюду, не забывая прислушиваться к общему разговору, тон которого задавали граф и его будущий зять. – Речь лорда *** о введении запретов в колониях произвела в парламенте огромное впечатление... – говорил Вудшед, аккуратно разделывая цыпленка.
– Заказал себе пару лайковых сапог с золотыми кисточками, – сообщил маркиз и внимательно осмотрел свиное ребрышко, прежде чем положить его в рот. – Континентальная блокада убивает нашу торговлю и разоряет лавочников, – объявила мисс Сара и бросила на кузину презрительный взгляд. Леди Фрэнсис с отрешенным видом резала телячью котлету на мелкие кусочки и кормила ими Дейзи, забравшуюся под стол. Тинкертон заметил неприязненный взгляд мисс Лоудейл и хмыкнул.
– Хотел бы увидеться со стариной кузеном Томасом – есть дело к нему, – возвестил он. – И очень надеялся, что он будет на обеде. Родные неуловимого «кузена» смущенно переглянулись. – Томас обедает у своего приятеля, – сообщил граф, покосившись на маркиза. – Очень благонравного джентльмена из весьма высокопоставленного семейства.
– У него сегодня встреча в клубе, – пробормотала графиня и осеклась. – Брат собирался в Британский музей – говорят там крайне любопытная экспозиция, – вставил лорд Торнбери. Сара фыркнула, Фанни выронила вилку из рук – та со звоном упала на тарелку, все вздрогнули, а маркиз лениво протянул: – У Смита появились в продаже золотые табакерки с изображением греческих нимф. – Вы интересуетесь историей? – повернулся к нему Тинкертон.
– Разве что историей моды, – насмешливо заметила Сара. – Историей? – маркиз задумался. – Боюсь, этот предмет не привлек бы меня своей новизной. – Если позволите, милорд, в книжных лавках много новинок, в том числе и переизданий трудов латинских историков... – бросил Тинкертон. Леди Фрэнсис вздрогнула, Сара ухмыльнулась, граф и графиня с недоумением переглянулись, Торнбери же заявил, что издание всяких древних историков – дело определенно убыточное.
– Нужно разводить пони и чистокровок – лошади всегда нужны, и любая коневодческая ферма непременно принесет доход, как и разведение охотничьих собак. Он пустился в несколько путаный рассказ о том, какие надежды возлагает на скрещивание короткошерстой немецкой легавой и длиннохвостой шотландской борзой.
– Это будут истинно английские гончие, – с жаром уверял он присутствующих, хотя с ним никто не спорил.
Тинкертон доел последнего жаворонка, закусил пирогом с почками и, когда женская половина общества оставила мужчин наедине с портвейном, выпил бокал благоухающего истинным букетом напитка и отправился вслед за дамами.
– Я всегда предпочитал мужским разговорам о лошадях, парламенте и табакерках общество прелестных леди, – объявил он в ответ на удивленные взгляды дам, расположившихся в гостиной. Графиня польщено улыбнулась, мисс Сара хмыкнула, леди Фрэнсис побледнела, а Дейзи подскочила к Тинкертону и попыталась подпрыгнуть на своих коротеньких лапках, требовательно тявкая. Тимоти подхватил собачку на руки и почесал ее загривок, Дейзи сомлела.
– Завтра Томас непременно будет дома, – неуверенно произнесла леди Вудшед.
– Как только осмотрит всю экспозицию Британского музея, – язвительно вставила мисс Сара.
Фанни, увидев, что сыщик с Дейзи на руках направляется в ее сторону, поспешно вскочила и устремилась к фортепьяно, стоящему в углу гостиной.
– Я сыграю... вам... – пробормотала она и начала старательно нажимать на клавиши, то и дело сбиваясь.
Графиня одобрительно закивала в такт мелодии:
– Моя дочь прекрасно играет и поет, – объявила она.
Тинкертон вернул протестующую Дейзи хозяйке, а сам подошел к фортепьяно и облокотился на него.
– Как ни странно, в вашей семье никто не интересуется историей, – тихо сказал он, небрежно перебирая ноты, разбросанные на крышке фортепьяно. Фанни взяла неверный аккорд.
– Итак, зачем вы купили эти книги? – продолжил Тинкертон, внимательно глядя на перепуганную леди.
Леди Фрэнсис окончательно сбилась и перестала играть. В комнате послышались голоса джентльменов, присоединившихся к дамам.
– Дорогая Фанни, сыграйте нам с маркизом тот ноктюрн... кажется он называется...
– «Фаэтон в пути», – раздался голос лорда Стоунбриджа. – Кстати, на днях я приобрел фаэтон, отделанный по последнему слову моды...
Фанни поспешно схватила ноты и чуть не выронила их из дрожащих рук – Тинкертон успел подхватить листы в последний момент и аккуратно поставил их на пюпитр.
– Я буду переворачивать для вас страницы, – вкрадчиво сказал он.
Фанни заиграла, дважды сбившись с такта в самом начале.
– Позвольте мне полюбопытствовать, с кем это вы встречались в книжной лавке? – сыщик перевернул страницу.
Леди Фрэнсис с ужасом смотрела на него. – Вы пропустили два аккорда, – заметил сыщик. – Это ваш знакомый или...? Вас видели с ним... – продолжил он. – По виду джентльмен, высокий, красивый, сероглазый... Вы были так взволнованы разговором с ним, что купили «Стратегемы»... А на следующий день вы вновь отправились в эту лавку – хотя ранее никогда там не появлялись, – встретились с этим неизвестным и приобрели очередную книгу по истории, которую у вас в доме никто никогда не будет читать. Он чем-то напугал вас? Что-то требовал от вас... шантажировал...?
Леди Фрэнсис более не могла играть простую незатейливую мелодию, под которую мчался фаэтон по старой, размокшей от проливного дождя проселочной дороге. – Никто не сможет помочь вам выпутаться из сложной и неприятной ситуации, в которую вы попали, – прошептал Тинкертон, – никто, кроме меня. Вы все расскажете мне. И об этом будем знать только мы с вами – более никто. Леди Фрэнсис тяжело вздохнула. – Завтра я зайду к вам... в полдень, – он поймал ее испуганный взгляд, улыбнулся и твердо повторил: – Завтра. На этих словах Тинкертон поднялся, попрощался и вышел из комнаты.
Утренний визит Джека Грина застал Тинкертона за завтраком. Расправившись с омлетом с ветчиной, несколькими йоркширскими булочками с персиковым джемом и маслом, сыщик выслушал доклад лакея Роберта о явлении «вашего оборванца», и попросил пригласить мальчика в гостиную. Джек вошел и встал, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: – Доброго утра, сэр, – почтительно сказал он, с восторгом глядя на ярко-зеленую домашнюю куртку Тинкертона. – Доброе утро, Джек, – Тинкертон взял из вазочки крупное красное яблоко и бросил Джеку.
– Спасибо, сэр, – мальчик ловко поймал яблоко, сунул его в бездонный карман куртки и деловито начал: – Сэр, я проследил за мистером, что уехал вчера вечером из Вудшед-Лоджа. Сперва он заехал в клуб « Три короля», потом вышел оттуда с каким-то джентменом, часов девять было, поехал до Барроу-стрит, в «Тройку, восьмерку, туз», там клуб такой. – Хм... Исключительно-замечательно... – Тинкертон протянул мальчишке шиллинг, который тут же исчез в его кармане.
– Спасибо, сэр! – воскликнул мальчик, поклонился и вылетел из гостиной, сообщив напоследок: – Мне пора. Отец просил вас прийти сегодня вечером, сэр, будет жаркое из кролика.
После ухода Джека Тинкертон переоделся в новый лазоревый сюртук, вставил в петлицу желтый анемон, облачился в длинное бордовое пальто и цилиндр того же оттенка и, сообщив Роберту, что появится не ранее полуночи, решительно вышел под нудно моросящий дождик. Через полчаса он выгрузился из кэба напротив Вудшед Лоджа и решительно застучал дверным молотком. Лакей, открывший дверь, не выказал ни малейшего удивления при виде столь раннего посетителя: – Лорд Вудшед в кабинете, я сообщу ему о вашем визите. – Гм-м-м... исключительно-замечательно, а дома ли леди Фрэнсис?
– Леди Фрэнсис? – Да... – отрезал Тинкертон. – И еще, не откажите в любезности доставить мне в гостиную чашку чаю, – бросил на руки лакея цилиндр и пальто и решительно прошел в комнату. Вскоре он удобно устроился в кресле напротив окна, попивая горячий чай, закусывая его миндальным пирожным со сливками и наблюдая, как по стеклу сползают капли дождя, зарядившего с раннего утра. – Мистер Тинкертон? Так рано? – услышал он и, обернувшись на голос, привстал в кресле, хозяйским жестом приветствуя вошедшую в гостиную Фанни. – Дела, дела, леди Фрэнсис, день расписан по минутам, знаете ли... – Поэтому вы изволите завтракать у нас? Вы собирались прийти в полдень... – Фанни присела на диванчик напротив Тинкертона и нервно дернула кружево носового платка, который держала в руках.
Сыщик пил чай, отметив, что количество нанесенной на лицо леди Фрэнсис пудры явно свидетельствовало о попытках скрыть следы то ли бессонной ночи, то ли слез. – Некогда ждать, а, кроме того, у вас подают прекрасный чай... не мог отказать себе в удовольствии... – Вы очень любезны, но я тоже очень спешу, мистер Тинкертон, я уже собиралась идти на прогулку... меня ждут...
– Что вы, что вы, леди Фрэнсис, я не задержу вас ни на одну лишнюю минуту, тем более у вас еще, кажется, есть время, поскольку не пойдете же вы гулять в пусть и очаровательном, но домашнем платье? И, кроме того, на улице идет дождь...
Щеки Фанни вспыхнули румянцем.
– Итак, леди Фрэнсис, не будем терять понапрасну время, поскольку, как я понимаю, вы оказались в опасном положении и только я – я один, поверьте, смогу помочь вам. Доверьтесь мне...
– Мистер Тинкертон, о чем вы...? – Фанни начала нервно теребить тонкий батистовый платок.
– О вашей встрече с джентльменом интересной наружности, что случилась намедни в книжной лавке.
– Что вы такое говорите, мистер Тинкертон? – девушка судорожно вздохнула и разорвала батистовый платок пополам. – Это совершенно недопустимо...
– Вы так волнуетесь, леди, что не жалеете столь тонкие вещи, – сыщик осторожно вытащил из рук девушки обрывки ткани, достал из кармана огромный платок с затейливо вышитой монограммой в виде двух Т и подал его Фанни. Бархатные нотки зазвучали в его голосе:
– Воспользуйтесь, леди, заверяю вас в его исключительной чистоте.
Леди Фрэнсис шмыгнула носом, и прижала платок сыщика к глазам.
– Может быть, выпьете чаю, попробуете это чудесное миндальное пирожное и все же расскажите мне о книгах и джентльмене, с которым встретились в книжном магазине?
Тинкертон наполнил чашку и подал ее леди Фрэнсис, та, всхлипывая и вздыхая, сделала глоток и поставила чашку на столик.
– Это просто невыносимо, мистер Тинкертон, я не понимаю, о чем вы говорите...
– Отчего же вы так взволнованы, леди Фрэнсис? Он обидел вас? Его наружность была вам неприятна?
Фанни молчала, стиснув руки, затем медленно произнесла:
– Да... то есть, нет, то есть, да...
– Так все-таки обидел? – вкрадчиво подсказал Тимоти.
– Нет, я не могу сказать...
– Отчего же? Зачем вы встречались с этим человеком? Он что-то хотел от вас?
Леди Фрэнсис глубоко вздохнула, словно собралась нырнуть, Тинкертон мягко сжал ее локоть.
– Я не могу... – прошептала девушка, – это так ужасно...
– Вам придется выбирать из двух зол – хранить тайну, которая уже известна не только вам, или открыть ее, несмотря на то, что это так ужасно.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Тинкертон? – почти прошептала Фанни.
– Ничего особенного, просто я уверен, что этот джентльмен, достаточно молодой, в сером пальто и с серыми же глазами, знает вашу тайну и шантажирует вас.
Фанни уставилась на сыщика с почти благоговейным ужасом.
– Откуда вы знаете его?
– Исключительно-замечательно... Не имею чести знать. Что же он хотел от вас и чем так взволновал, что вы схватили с полки запылившиеся «Стратегемы»? Вы отдали ему колье, не так ли, леди Фрэнсис? – сыщик наклонился к леди Фрэнсис, в упор глядя на нее чуть прищуренными глазами.
– Он... да... да... я отдала ему колье! – воскликнула Фанни и разразилась рыданиями.
Тинкертон подождал, пока затихнут последние всхлипывания, вынул из рук девушки свой носовой платок, который она пыталась порвать, как и предыдущий, и осторожно промокнул слезы на ее лице.
– Успокойтесь, леди Фрэнсис, слезами горю не поможешь, выпейте чаю и расскажите мне все, как есть... Клянусь унести вашу тайну в собственную могилу, – мягко сказал Тинкертон.
Он почти силой заставил Фанни выпить чаю, после чего она немного успокоилась и смогла говорить.
– Письма... я писала письма одному человеку...
– Исключительно-замечательно! Простите, леди Фрэнсис, продолжайте, прошу вас...
– Да, и эти письма исчезли, а этот человек подошел ко мне, там, в книжной лавке, и сказал, что письма попадут к моему жениху – ведь вы понимаете, что если бы маркиз прочитал их, был бы ужасный скандал, мое имя и имя нашей семьи навсегда было бы покрыто позором!
– Понимаю, леди Фрэнсис. И вы отдали ему колье?
– Да...
– Понимаю, леди Фрэнсис...
– Это было так ужасно, мистер Тинкертон...
– Понимаю, – повторил сыщик и спросил:
– Не могли бы вы вспомнить что-то особенное... что касается вашего ужасного знакомца?
– Что вы имеете в виду?
– Какие-то привычки, слова, жесты...
– Что здесь происходит? – с этими словами в гостиную вошел лорд Вудшед. – Фанни, слезы? Чем вы так расстроили мою дочь, сэр? Как продвигается дело?
– Исключительно-замечательно, лорд Вудшед!
– Упасть на мизер... – вдруг сказала Фанни.
– Что? Фанни? При чем здесь преферанс?
– Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик, бросив на девушку многозначительный взгляд, и покинул гостиную. Подкрепившись в «Пяти лебедях» копченым окороком, артишоками и заливным цыпленком, Тинкертон отправился по указанному Джеком адресу в карточный клуб «Тройка, восьмерка, туз». Остановившись около неприметной дубовой двери без вывески, сыщик привычно осмотрелся – в пелене серого накрапывающего дождика справа от дома, где скрывался знаменитый лондонский карточный клуб, виднелась вывеска кабачка «Три пескаря», в котором Тинкертон часто засиживался в молодые годы. Прохожих в этой части улицы почти не было. Сыщик несколько раз постучал тяжелым дверным молотком, потемневшим от времени. За дверью было тихо. Тимоти взглянул на часы, ухмыльнулся и постучал еще раз. Вскоре дверь отворилась, и в проеме показалась сонная физиономия:
– Чего стучать?.. Ходят тут, стучат почем зря, – заворчал лакей, зевая. – Это частное владение, сэр!
– Здравствуй, Хьюго, – Тинкертон понизил голос. – Ты помнишь меня?
– О! Мистер Тинкертон! – лакей тотчас проснулся и зачастил: – Простите, сэр! Не признал с перепугу! Что привело вас к нам?
– Успокойся, Хью, – бросил сыщик, нажимая плечом на дверь и оттеснив слугу в сторону, – я пришел к мистеру Гудзони по делу. – Сэр! – завопил лакей вслед Тинкертону, с трудом поспевая за ним. – Позвольте... Я доложу!
Сыщик, не оглядываясь, широким шагом прошел через полутемный холл и свернул направо, где за бархатной темно-вишневой портьерой скрывался кабинет хозяина заведения, мистера Гудзони, широко известного в узких кругах шулера, который сделал состояние на картах и несколько лет назад открыл собственное заведение.
Тинкертон уверенно вошел, не затрудняя себя стуком в дверь.
В полумраке комнаты его острый взгляд сразу различил Гудзони, сидящего на софе и шепчущего что-то молоденькой, весьма смазливой, рыжеволосой горничной. Видимо, дело шло на лад, потому что на звук шагов за спиной Гудзони бросил, не оглядываясь:
– Пошел вон! – Сэр, – пискнул из-за спины Тинкертона побелевший лицом Хьюго, – я... пре...п-пр-р-редупредил мистера Тинкертона, что вы заняты... Гудзони развернулся всем корпусом и уставился на незваного визитера: – Сэр?.. – рык сменился заискивающим фальцетом. – Я... не знал...я рад... Что вас привело к нам? Освобожденная горничная поспешила выскользнуть из кабинета, с интересом взглянув на импозантного джентльмена в канареечного цвета сюртуке, с пронзительными голубыми глазами.
– Приветствую, мистер Гудзони, – хмыкнул Тинкертон, уверенно устраиваясь в ближайшем к пылающему камину кресле. – Я пришел по делу, разумеется, и из-за этого пропустил ленч. Поэтому было бы неплохо организовать...
– Сей же час, мистер Тинкертон, – засуетился Гудзони. – Хьюго!
У входа немедленно материализовался старый лакей.
– Принесите мистеру Тинкертону сэндвичи с холодной ветчиной, языки и телячьи ножки в китайском соусе. Могу предложить вам первоклассную мадеру, сэр – ее недавно доставили из Франции, – Гудзони хихикнул и подмигнул сыщику. – Мой шурин получает ее непосредственно от поставщика испанского королевского двора...
– Хм... где-то я слышал нечто подробное, – хохотнул сыщик, и благосклонно кивнул. – Давайте сюда вашу мадеру, сэндвичи, да и ножки в соусе... Через несколько минут пыльные портьеры в кабинете хозяина были отдернуты, впустив в комнату тусклый дневной свет, и на сверкающем подносе гостю были принесены обещанные яства. Хозяин самолично выставил на стол тяжелый хрустальный графин с янтарным напитком, туманно манящим в глубины царства Бахуса.
Привычно рассмотрев кричащую роскошь кабинета хозяина, бывшего лет сорок назад босоногим сыном лаццарони, который удачно покинул родной Неаполь, отправившись в Ливерпуль с английским торговым судном, Тинкертон, потягивая контрабандную мадеру, насмешливо покосился на сеньора Гудзони:
– Итак, мистер Гудзони, у меня к вам дело. Конфиденциальное, и все, что я услышу от вас – вы можете в этом не сомневаться – я использую только в целях моего частного расследования. Ваше имя не всплывет нигде, если вы будете разумны и откровенно ответите на мои вопросы.
– Сэр, вы понимаете, что мой бизнес связан с чужими тайнами, которые я не могу разглашать во благо моих постоянных клиентов, и вы знаете, что..
– Я знаю, Гудзони, – прервал его Тинкертон, – не нужно кормить меня сказками о вашей глубокой порядочности. Вы продаете все – за хорошее вознаграждение или в обмен на собственное спокойствие. Вознаградить вас спокойствием я смогу, если мы договоримся. Хозяин притона обреченно кивнул и засопел.
– Среди ваших постоянных клиентов есть мистер Томас Лоудейл, младший сын графа Вудшеда. – сказал сыщик и замолчал, в упор глядя на итальянца. – Да, сэр, – насторожился итальянец,
Тинкертон молча смотрел на него, и тот, не дождавшись вопроса, нервно продолжил:
– Он сейчас в сложном положении – проиграл целое состояние: почти три тысячи фунтов. Он был у нас вчера, как обычно. Приехал навеселе, просидел всю ночь, в надежде на отыгрыш, играл в вист, баккара, напился пьяным и уехал под утро, распевая куплеты. Выиграл какую-то мелочевку, фунтов двадцать.
– И когда же мистер Лоудейл проиграл столь крупную сумму?
– Неделе две назад, сэр, – ответствовал итальянец.
– Не обращался ли этот джентльмен с необычными просьбами?
– Нет, сэр, – быстро ответил Гудзони, опасливо сверкнув черным глазом.
Тинкертон среагировал мгновенно, схватив побагровевшего хозяина притона за лацканы сюртука, отчего последний затрещал по швам, и вкрадчиво проговорил:
– Вы уверены, дорогой мой мистер Гудзони?
– Э-э... – захрипел тот. – Уверен...
Сыщик угрожающе надвинулся на итальянца, сильно встряхнув его, тот захрипел, выпучив глаза.
– Да, да, я все скажу! – наконец выдавил он.
Сыщик еще раз встряхнул его и отпустил. Гудзони откинулся на спинку кресла, судорожно хватая воздух и поправляя растерзанный сюртук.
– Итак... – Тинкертон выжидающе смотрел на итальянца, поправляя в петлице красную гортензию.
– Мистер Лоудейл... – Гудзони закашлялся, но под взглядом сыщика проглотил свой кашель и продолжил: – Он просил свести его с ловким джентльменом для какого-то дела.
– Для какого? – Тинкертон плеснул в свой бокал вина и принялся смаковать отменный напиток.
– Н-не знаю, – пробормотал Гудзони, поправляя помятый сыщиком галстук.
– И с кем вы его свели?
– Вы понимааете, мистер Тинкертон, как трудно в наше время свести концы с концами... приходится оказывать услуги...
– Имя! – бросил сыщик и допил мадеру.
– Некто Фрэнк... Фрэнк Карпетнер, по прозвищу Тухлый Карп... – выдохнул Гудзони. – Он славится умением улаживать разные щепетильные дела... отменные рекомендации, знаете ли. Вот я и...
Гудзони развел руками, показывая, что сказал все, что знает, и более ничем не может помочь уважаемому мистеру Тинкертону...
– Тухлый Карп, – задумчиво сказал сыщик. – Наслышал о нем – ловкий мошенник...
– Весьма, весьма, – пробормотал Гудзони. – Своим клиентам я рекомендую только лучших... ну, вы понимаете... репутация заведения обязывает…
– И где этот... хм... ловкий джентльмен обитает? – спросил сыщик.
– Понятия не имею… – начал было Гудзони, но, вновь наткнувшись на взгляд Тинкертона, помявшись, пробормотал:
– Я не знаю, сэр, но вы можете справиться о нем в трактире на Бройн стрит… это возле конюшен Смита... Но я вам ничего не говорил...
– Мы даже не виделись, и я не пил вашей контрабандной мадеры, – Тинкертон допил вино и встал. Но едва он – под облегченные вздохи итальянца – шагнул к дверям, как в коридоре раздались надрывные крики:
– Я требую! Где мистер Гудзони, пропустите меня! Мерзавец!
– Он занят, занят... – твердил голос Хью, но кто-то явно прорывался по направлению к кабинету хозяина «Тройки, восьмерки, туза».
Послышалась возня, глухие удары, затрещала материя, кто-то ударился о створку двери.
– Безобразие, – поморщился Гудзони, вновь обретая уверенные манеры содержателя притона. – Мои слуги сейчас разберутся и наведут порядок.
– Мерзавец! Мерзавцы! Я тебя... вас... в Ньюгейт, в каземат... – вновь раздался голос разъяренного посетителя. – Только попробуйте еще раз поднять на меня руку – на меня! сына графа Вудшеда!
Тинкертон поднял бровь, хозяин притона насторожился.
– Пропустите его, – сказал сыщик, и скользнул в сторону, укрывшись за портьеру.
Гудзони распахнул дверь, и в кабинет ввалились молодой человек и два лакея, держащие его под локти. Джентльмен выглядел не лучшим образом – разлохмаченный, без шляпы, с полуоторванным рукавом и подбитой скулой, на которой начал распухать багровый синяк. – Вы ко мне? – итальянец скривился, кивком отпуская слуг.
– К вам, к вам! – Томас кинулся к Гудзони. – Вы – шельмец! Вы обманули меня! Где этот ваш ловкий человек?! Я убью его! А потом убью и вас! – Успокойтесь! – хозяин притона пытался усадить джентльмена в кресло.
– Вы его рекомендовали, а он – скотина! – обманул меня! – взвыл тот.
– Но как же?! Не может быть! – Гудзони театрально взмахнул руками.
– Обманул, надул, обокрал! – посетитель попытался кулаком двинуть итальянца в ухо, но тот успел увернуться. В следующий момент рука молодого человека попала в тиски железной хватки, и перед ним возник высокий, худощавый человек в сюртуке цвета морской волны. – Кто вы такой? – нервный посетитель ошарашенно моргнул.
– Позвольте представиться: Тинкертон, – сыщик небрежно кивнул растерявшемуся молодому человеку, отпустил его руку и взглядом приказал Гудзони выйти. – А вы, как я понимаю, мистер Лоудейл-младший? Садитесь и расскажите, что за дела связывают вас с мистером Тухлым Карпом? Устраившись в кресле, сыщик показал Лоудейлу на стул, стоящий напротив, куда тот от неожиданности плюхнулся, уставившись мутными глазами на незнакомого ему джентльмена.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что перед ним сидит не мистер Гудзони, а субъект в сюртуке странного цвета. Тинкертон плеснул в бокал вина и сунул его в руки молодого джентльмена – тот механически опустошил бокал. – Внимательно слушаю вас, – произнес Тимоти. – Время работает не на вас, поэтому советую поспешить. Вы заключили с мистером Тухлым Карпом некий договор, и он не выполнил его условий?
– Я не знаю никакого Карпа! – воскликнул Лоудейл. – Судя по вашему растрепанному виду и попыткам изувечить почтенного хозяина данного заведения, которому, как он только что признался, хорошо знаком упомянутый вами в столь пылкой беседе субъект, вы явно имели с ним, мистером Карпом, какие-то дела? Лоудейл издал нечленораздельный звук и с отвращением уставился на пустой бокал, который держал в руке. – Вам помочь, сэр? – усмехнулся Тинкертон.
– Не нужно, – пробормотал юноша. – Просто этот ... Карп, я не знал, что его зовут Карп, проиграл мне, и я хотел... получить свой выигрыш. – Вот как? И поэтому чуть не убили беднягу Гудзони? И много ли он вам проиграл?
– Да кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? – взвился Томас.
– Поверьте, дорогой мистер Лоудейл, я тот, кто поможет вам выбраться из того болота, в котором вы тонете. Хотите совет? Держитесь подальше от любых болот, а уж если не удалось, не барахтайтесь, иначе сгините... – Тинкертон прищурился, наклоняясь к собеседнику. – Вы понимаете меня, сэр? Вы барахтаетесь, еще чуть-чуть, и топь сомкнется над вашей нетрезвой головой. Вы проиграли деньги? И крупную сумму, не так ли? Том уставился на сыщика с почти благоговейным ужасом.
– Да... – выдавил он. – И сколько же вы проиграли, мистер Томас Лоудейл?
Томас прижал ладони к лицу и вдруг всхлипнул: – Две... две с половиной тысячи фунтов...
– Ого... – присвистнул Тинкертон. – Неплохо. И решили украсть? – Украсть? Я ничего не крал, мистер... как вас там... – Вот как? – бросил сыщик, не сводя с Лоудейла пронзительного взгляда. Тот дернулся и обмяк.
– Я ничего не крал... – повторил он. – Januis clausis ... при закрытых дверях, – сказал Тинкертон, поправляя запонку. – Хотите, я расскажу вам подробности других ваших прегрешений? Неудачливый джентльмен вздрогнул и икнул. Тинкертон поморщился, наполнил свой бокал, с удовольствием посмаковал вино.
– Гудзони знает толк в вине. Итак, мистер Лоудейл, вы проигрались и придумали хитрый план. Вы расставили сети, но сами попали в них, не так ли, сэр? – Я... я... что вы хотите этим сказать?
– Хочу сказать, что вы решаете свои дела за счет собственной сестры, не так ли?
Лоудейл издал булькающий звук и вытаращил глаза. – Кто вам такое рассказал?
– Она сама же и рассказала, ваша сестра. Каким-то образом вы узнали о тайне леди Фрэнсис и решили на этом заработать. Через Гудзони вы нашли себе сообщника, весьма темного и, заметьте, опасного типа, который не гнушается никакими методами для достижения своих целей. Лоудейл затравленно посмотрел по сторонам, поерзал и вдруг всхлипнул, из глаз его потекли слезы, которые он начал лихорадочно растирать по лицу. – Я расскажу! Все расскажу: этот негодяй, он... он обещал сделать все, как было условлено, и мы должны были встретиться вчера, в Сохо, но он не появился ни вчера, ни сегодня... он обманул меня, мерзавец, мерзавец! – Хм-м... исключительно-замечательно! Значит, он провел вас, что, впрочем, совсем не удивительно. Как вы узнали про письмо? – Я... я сам узнал про письмо! Я подумал, что нужно найти человека, который бы осуществил все дело, а Гудзони порекомендовал мне этого негодяя, но тот обманул меня! Он украл мое колье! Мои деньги! – Которые вам не принадлежат... – продолжил Тинкертон. – Впрочем, сомневаюсь, что этот блестящий план мог родиться в вашей пьяной голове. А сейчас быстро... мы едем с вами в одно чудесное местечко! Лоудейл икнул, поднялся и покорно последовал за сыщиком.
[1] - лови момент (лат) июнь, 2009 г.
Copyright © 2009 apropospage.ru Другие публикации авторов:
| 
