Отложенный рейс
- Уважаемые пассажиры! – задушевно пропело радио. - Сообщаем вам, что вылеты всех рейсов откладываются до 22 часов местного времени по метеоусловиям города Северска. – Потом, подумав, радио игриво добавило: - Метель, господа, метель! – и после этого, наконец, отключилось, зато включился недовольный гул нескольких сотен пассажиров, запертых сейчас в этом стеклянном огромном ящике аэровокзала. На информационном табло напротив номеров рейсов запрыгали-защелкали веселые буковки и сложились в одно и то же несколько раз повторенное слово «Отложен». Игорь выслушал сообщение о задержке рейса относительно спокойно, как некую вполне ожидаемую неприятность. Он еще на пути к аэровокзалу недовольно поглядывал в окно машины на сполохи снега, крутящиеся в желтоватом свете фар, разрезавших чернильную тьму полярной ночи. А сейчас ему ничего не оставалось, как отправляться в гостиницу недалеко от аэропорта и там отсиживаться эти десять часов. Причем, по опыту предыдущих командировок Игорь прекрасно знал, что вылет могут снова перенести. Да еще и не раз. Так что оставалось только преисполниться философским отношением к ситуации, вооружившись соломоновым «И это пройдет!». Он застегнул дубленку, сгреб с соседнего сиденья сумку с вещами и отправился к стойке администратора отметить билет и узнать о размещении в гостинице при аэропорте. Перед самой стойкой его обогнала высокая девушка в щегольской белой шубке, обдав тонким ароматом весеннего леса и талой воды. Игорь даже притормозил, словно натолкнувшись на этот аромат, столь несуразный здесь, в этой толчее аэровокзала, наполненной всякими разными запахами людской толпы.
Девушка тем временем, опершись на стойку, уже что-то выясняла по поводу размещения в гостинице, куда собирался сейчас Игорь. Он остановился чуть поодаль, окидывая оценивающим взглядом «Снегурочку», как он тут же мысленно окрестил обладательницу белой шубки, лениво прикидывая, а не использовать ли такой удобный шанс провести с пользой для души и, чем черт не шутит, тела время вынужденного безделья. Девушка тем временем энергично кивнула и, развернувшись, наткнулась на стоявшего у нее на пути Игоря.
«Ого!» Это короткое восклицание единственное могло вместить в себя эмоции, которые шарахнули куда-то в область горла и отхлынули, оставив за собой пузырящийся ожог. Девушка была хороша, что и говорить. Перспектива завладеть ее вниманием тут же превратилась в важнейшую и первоочередную задачу. Хотя, судя по тому, как безразлично она скользнула взглядом по нему, Игорю, в ее планы никакое новое знакомство не входило. Пробормотав извинения, девушка обогнула досадную помеху на своей дороге и устремилась к выходу. Игорь же, отметив билет и выяснив все по поводу размещения, почуяв азарт охотника, отправился в погоню, правда, такую, не слишком стремительную, а скорее вальяжно-ленивую, за Снегурочкой, белая шубка которой уже мелькала возле стеклянных дверей выхода.
Ветер, словно только и ждал, когда Игорь выйдет на крыльцо, немедленно схватил его за отвороты дубленки, набросал в лицо целые пригоршни колючего снега, забрался за воротник и едва не сбил с головы шапку. Возле крыльца аэровокзала, важно урча, ждал автобус, который обычно доставлял к самолету и от него прилетающих-улетающих пассажиров. Игорь, чертыхнувшись про себя и ежась от вездесущего ветра, метнулся в полуоткрытые двери автобуса. В его теплой сумрачной утробе уже стояло несколько человек, закутанных в теплые шубы и шапки. Игорь, отряхнув снег и потерев лицо ладонями, в тусклом свете автобусного салона отыскал свою цель и, лавируя между пассажирами, пробрался к ней. − Добрый день... ммм, то есть ночь, - да уж, первый аккорд вышел ужасно банальным, но выдумывать что-то сверх-остроумное Игорю было, по правде говоря, лень. Девушка с любопытством взглянула на него и, доброжелательно улыбнувшись, заметила: − Не слишком-то он добрый, этот день-ночь.
Отлично, его подачу она приняла и охотно полезла в силок. Он мысленно перевел дух, все-таки, наверное, ждал, что она начнет строить из себя недотрогу, модничать, высокомерничать, но нет. Как ни странно, девушка заговорила с ним безо всякой манерности, реагируя на него, как на обычного собеседника, без тени кокетства. Уж он-то знал, на что способны подобные фифы в норковых шубках, и заранее невольно готовился именно к такому флирту-поединку. В этот момент автобусу, видимо, надоело стоять, он шумно вздохнул, вздрогнул и поехал. Игорь от неожиданности качнулся к девушке, и она придержала его, оказавшись вдруг совсем близко от его лица со своим чудным весеннее-талым запахом, исходившим от ее волос, шубки, от распахнутых глаз, которыми она смотрела на него снизу вверх.
На одно мгновение вдруг ему показалось, что он сейчас поцелует ее, он даже сделал невольное движение к ней, но она тут же еле заметно отшатнулась от него. Автобус выровнял свой ход, и волшебный момент исчез, оставив какую-то странную неловкость, которая сидела теперь в его душе занозой, мешая вернуться в прежнее легкомысленно-шутливое настроение. Похоже, и девушка почувствовала что-то подобное, поскольку отвернулась к окну, пытаясь что-то там разглядеть. В конце концов, Игорь даже рассердился на себя за эту неловкость и, откашлявшись, поинтересовался именем девушки. Она повернулась и без тени улыбки назвалась Ингой.
− Инга? – переспросил он, словно пробуя на вкус это непривычное имя.
Оно гладкой ледышкой скатилось с языка и застряло в горле на букве «г». Игорь назвал себя, она вновь отвела глаза, и он досадливо поморщился: она ломала все его намерения и планы на ближайшие несколько часов. От этих ее отворачиваний было ощущение, что за шиворот насыпался холодный колючий снег, и он даже покрутил головой, словно ему жал воротник. А она вдруг задумчиво произнесла, все так же глядя в заоконную тьму: − Неужели не получится улететь сегодня?
− А вы торопитесь? Она взглянула наконец на него снизу вверх:
− А вы что – нет? Игорь пожал плечами:
− Это – Северск. Я предполагал задержку рейса, когда летел сюда. Так что не все так уж неожиданно. Может быть, уже сегодня появится «окно», и дадут вылет. Хотя, - он, повернувшись, посмотрел через головы пассажиров, покачивавшихся в такт движению, в лобовое стекло автобуса, сквозь которое видно было, как по-прежнему монотонно болтались плотные белые полы снеговой шубы, освещаемые фарами. – Судя по всему, это «черная» метель, а она шутить не любит. – Он вновь перевел взгляд к ее лицу, застывшему в настороженном ожидании. - Здесь, в городе, в такие дни по улицам специальные веревки натягивают по тротуарам для пешеходов, чтобы не заблудились, и не унесло ветром. А машины, брошенные у обочины, снегом так заметает, что их потом спецтехника, не замечая, сгребает вместе с сугробами, и только летом их находят искореженными. Короче говоря, не удивлюсь, если мы тут с вами застрянем на пару дней.
− На пару дней?.. – растерянно повторила Инга. – Но... − Что?
− Н-нет, ничего. – Она снова замкнулась и о чем-то задумалась, а Игорь про себя чертыхнулся. Вот же, разговорилась вроде бы, и опять заледенела, Снегурочка! Ну, нет, дорогая, давай-ка оживай, иначе, если они и вправду тут зависнут, можно с ума сойти от безделья в четырех стенах гостиницы. Он снова заговорил об этом, не очень приветливом городе, припоминая какие-то происшествия, случавшиеся с ним в частых северных поездках, она же в ответ сдержанно кивала и, кажется, совсем его не слушала. В конце концов, он тоже замолчал, и уже до самой гостиницы они не обменялись ни единым словом.
В просторном жарком холле народу было довольно много, но обслужили всех быстро, и вскоре, сжимая в руке заветный ключ, Игорь, не спеша, поднимался за Ингой на третий этаж. У дверей своего номера он окликнул девушку:
− Инга, не хотите поужинать? − Поужинать? – машинально переспросила Инга, очнувшись от своей глубокой задумчивости, потом, качнув головой, отказалась. - А, нет, спасибо, не хочется. Извините, - с этими словами она повернула ключ в двери и аккуратно закрыла ее за собой, даже не оглянувшись на него.
Игорь пожал плечами и зашел к себе. Через час, освежившись в душе и выяснив по телефону в справочном, что порт намертво закрыт, он отправился в гостиничный ресторанчик. Проходя мимо лобби-бара, он заметил краем глаза за одним из столиков в углу знакомую темноволосую голову Инги и, помедлив, свернул к ней. Уже подходя и заготовив язвительную речь по поводу отказа составить ему компанию, он вдруг притормозил. Инга сидела, оперев лоб на ладошку козырьком, перед ней стоял полупустой стакан минералки с мерцающими на стеклянных стенках пузырьками и валялся мобильник. Вся фигура ее с опущенными плечами выражала то ли усталость, то ли крайнюю степень огорчения. И он вдруг почувствовал странное желание влезть в эту ее отгороженность от всего внешнего мира, хотя обычно чужие проблемы были для него этаким табу, запретной зоной, куда он сознательно старался не заходить, чтобы не быть вовлеченным в решение этих самых чужих проблем. Игорь, отодвинув стул, опустился напротив нее, и Инга вскинула на него глаза, в которых мелькнуло: опять вы! − Ну что, похоже, вечер перестал быть томным? Помочь, может, чем?
Она язвительно вздернула брови: − У вас есть частный самолет, и вы – пилот-полярник первого класса? − Не-а, ни то, ни другое. Это вы из-за задержки рейса так расстроились что ли?
Она мотнула головой и потерла лоб. Игорь решительно пристукнул ладонью по столу:
− Ну, вот что! Сейчас скажу банальность, но! Если вы не в силах изменить ситуацию, измените свое к ней отношение. Прекращайте кукситься и – идемте есть. На сытый желудок все беды мельчают, поверьте...
− Слушайте, отстаньте, а? – отрезала она. – Не хочу я есть. Вообще ничего не хочу!
− Ого, как сурово! Ну, что же, не хотите - не надо, - Игорь, поднявшись, сдержанно кивнул и отправился в ресторан, в душе досадуя на себя за то, что нарушил свое железное правило: не встревать в чужие проблемы. Вот и получил по носу! Так тебе и надо! Впредь будешь умнее, благотворитель хренов! В ресторане была куча народу, но знакомая с прошлых поездок администраторша нашла ему укромное местечко недалеко от входа. «Напиться, что ли?» Пить не хотелось, но Игорь скорее из вредности перед самим собой заказал коньяк. Тягучий янтарный напиток оказался неплохим, первый глоток жгучей волной проскользнул в желудок и растекся теплом по всему телу до кончиков пальцев. Ужин ему принесли довольно быстро, несмотря на столпотворение, и Игорь, неожиданно проголодавшись, с удовольствием проглотил солянку, украшенную толстенькими маслинами, похожими на маленьких черных китов в оранжевом океане, и кружком лимона, изображающим островок. После солянки настала очередь аппетитно зажаренной семги с очередным кружочком лимона, изогнутым веером, и Игорь даже вздрогнул от неожиданности, услышав над собой:
− Извините, кажется, я обидела вас. Он взглянул на Ингу снизу вверх и, вместо ответа, поднявшись, выдвинул стул и усадил несопротивляющуюся девушку напротив себя, налил ей коньяка в пузатую рюмку и только потом спросил:
− Что все-таки случилось? Она задумчиво посмотрела на просвет коньяк, потом вдруг выпила одним глотком до донышка и, наконец, заговорила, тихо и без эмоций: − Дело в том, что я, кажется, опоздала на свадьбу. − Бывает, - успокаивающе протянул Игорь и наполнил ее рюмку снова. - Ну, не смертельно, пожалуй. Может быть, успеете на второй день. Она наконец посмотрела на него и сердито сказала:
− Нет, вы не поняли. Я опоздала на с в о ю свадьбу. Завтра регистрация, а если вылет не дадут, то...
Игорь даже поперхнулся от неожиданности и с новым интересом уставился на нее:
− А вот это действительно форс-мажор. Понятно, почему вы так... так расстроены.
Инга дернула головой и, глядя в пространство, пробормотала: − Глупость какая-то. Не понимаю, как такое могло... Я ведь всегда была предусмотрительной, все делала правильно, как по нотам. А когда я сейчас позвонила Максу, это мой жених, - пояснила она. - То он... он так усмехнулся и сказал, что ждал чего-то подобного. И он... он еще сказал, что я будто бы, ну..., нарочно поехала в эту командировку. Он так и сказал: я был уверен, что ты в последний момент метнешься в сторону. Это не... неправда, – она терла лоб и крутила в пальцах рюмку, взбалтывая коньяк. – Как он мог такое обо мне...
− Да не огорчайтесь вы так! – Игорь вдруг разозлился на ее унылое настроение. – Никуда этот ваш жених не денется. А наговорил вам всего, так женихи, они, знаете ли, тоже не железные.
− Да нет. Вы не понимаете... − Да уж куда там, бином Ньютона! И какого черта я вас должен утешать тут? Я в той же лодке, и мой вылет тоже отложили. Мне бы гораздо приятнее было сидеть дома с сыном и лопать рождественского гуся! – Игорь опрокинул внутрь рюмку и, скривившись, затолкал следом в рот лимонный веер с семги. – Хватит страдать. Все у вас наладится, если вы... Если вы любите этого вашего Ромео. Вы его любите? Ну, что вы молчите? Любите?
Она тоже отпила из своей рюмки и подняла глаза: − Он хороший парень, и мы давно дружим с ним, и я подумала, а почему бы и не он? И мама... Она все время говорила мне о Максе, ну, что он – хорошая партия. И подруги жужжали в уши, все, все до одной. А он был таким идеальным... все время, всегда, и я... Я – ненормальная, да?
Игорь помолчал, - злость испарилась так же быстро, как и вскипела, - потом ответил:
− Да нет. Вы просто хотели угодить всем: маме, чтобы она больше не тревожилась за вас; этому вашему Максу, чтобы дать понять, какой он замечательный молодец; подругам, - чтобы показать, что вы оценили подарок судьбы и не разбрасываетесь хорошими партиями. А вы сама? − Что – я? – непонимающе нахмурилась Инга.
− Ну, где в этой конструкции вы? Себе вы угождать не собирались, так? Про себя вы забыли?
− Но мне кажется, я о себе и думала, – она все больше мрачнела.
− О себе-е? – протянул он, язвительно подняв брови. – Это в каком же месте, я что-то пропустил. Небось, начитались сказок про принцесс, которые в самом конце сказки выходят замуж за прекрасных принцев и - все. Для вас свадьба – это финал, конец, жизнь окончена. Только на самом-то деле после этой пресловутой свадьбы все только начинается. – Он наклонился к ней и спросил, пристально глядя ей в глаза. – Вы вообще задумывались когда-нибудь о том, что будет дальше, ну, потом, на следующий день, на следующей неделе, через месяц после свадьбы? Через год? Так радуйтесь, что за вас так все хорошо решила судьба. И перестаньте ныть: хотела – не хотела, сложилось - не сложилось! − Почему вы...? Почему вы со мной так разговариваете? А! Зря я все-таки вам рассказала все, - махнув на него рукой, Инга поднялась и пошла к выходу. «Молодец! Ну, просто мастер психологических опытов! Лекцию он устроил, вместо того, чтобы...!» Игорь в сердцах вытер губы салфеткой и, скомкав, бросил ее на стол. «Ладно, ей только тебя с твоими маневрами сейчас и не хватало!» Аппетит сам собой иссяк, и даже семга потеряла всякую привлекательность. Игорь еще посидел некоторое время за столом, допивая остатки коньяка, прокручивая в голове малоприятный разговор с Ингой, потом отправился в номер, где два часа таращился в телевизор, всячески пытаясь не думать о давешнем разговоре. Когда часы показали девять, он перезвонил в справочную службу аэропорта и, узнав, что вылет снова перенесли на десять утра, набрал домашний телефон, сообщив, что не приедет сегодня, а потом уже завалился спать. Разбудил его трезвон мобильного. Звонила матушка, говорила о чем-то несущественном, сетовала на его задержку, а в конце, когда он, чувствуя ее недомолвки, попросил сказать уже, что у них там случилось, помявшись, сообщила, что Тёмка заболел. Накатался вчера с мальчишками на коньках, явился мокрый с ног до головы, да еще и с фонарем на лбу, и вот, под утро – загорелся огнем и закашлял. Только что заходила Леночка, медсестричка из двадцать первой квартиры, сказала, что грипп. Его мать всегда переживала, если с внуком что-то случалось в отсутствие Игоря, и чувствовала себя виноватой с вечным выражением в глазах: «не уберегла!». Особенно же эти ее тревожные состояния многократно усилились после того, как Темкина мама, а его, Игоря, жена Маша решила, что жизнь для нее только начинается, и свалила за границу в поисках лучшей доли. С тех пор их слегка поредевшая семья старалась не огорчать друг друга, поддерживать всячески и словно доказать, что все у них в порядке, что они и сами здорово со всем справляются, и никто-то им не нужен для полного счастья, которое – полное – дальше некуда! Потому-то Игорь вчера и наговорил этой девчонке-попутчице всяких слов, не слишком-то любезных. Он был уверен, что уж лучше она сейчас избавит всех от катастрофических последствий ошибки, чем потом это придется разруливать всем, и будет только плохо.
А сейчас он в своей семье, как обычно, пытался на расстоянии что-то исправить, и еще долго успокаивал мать, говорил, что с детьми это бывает, особенно с мальчишками-непоседами, обещал, что непременно прорвется на любой ближайший рейс, даже заявил, что разгонит все метели, чтобы поскорее дали вылет. От его притворно-легкой болтовни матушка немного повеселела, и напряжение в ее голосе вроде бы исчезло. Но оно просто перетекло внутрь него, и там, глубоко, где сердце, неожиданно сильно и остро защемило. Игорь, как мог, беспечно попрощался, чтобы она не заподозрила неладное, и нажал отбой. Потом набрал справочную, но ситуация с самолетами не изменилась: метель цепко держала город в своих объятиях, и вылететь сейчас было абсолютно невозможно. Он глянул на часы: было полдевятого. Спать уже не хотелось, тревога поддавливала изнутри на грудную клетку. Он умылся, оделся и отправился вниз, на завтрак. Девушка в изящном передничке принесла кофе и бутерброды, но он еще несколько минут заставлял себя начать есть, в горле было горько и противно. − Доброе утро! Он едва не пролил на себя кофе от неожиданности и мрачно уставился на подошедшую Ингу. В противоположность ему вчерашняя печальная дева сегодняшним утром сияла свежим личиком, улыбкой, ямочками на щеках и замечательным настроением. Это ее бодрый вид почему-то здорово задел его, и он буркнул: − Привет. Девушка уселась напротив и, сделав заказ, поинтересовалась: − Вы что, не выспались? − Выспался. − А почему такой мрачный вид? − А вам не все равно? – это уже попахивало откровенным хамством, но ему было плевать. Вчера у нее было паршивое настроение, а сегодня он не расположен ни к каким утренним играм в слова. Правда, девица, похоже, не собиралась так просто сдаваться: − Если бы мне было все равно, я бы к вам и не подошла. Она замолчала на минутку, потому что принесли заказ, а потом снова заговорила: − Кажется, мы и вправду застряли здесь надолго. Он дернул плечами, меланхолично пережевывая бутерброд. Петрушка свешивалась из угла рта, и он никак не мог справиться с ней, пытаясь подцепить ее губами и языком. Девица, глядя на все его старания, вдруг развеселилась неимоверно. Игорь, наконец, затащил в рот этот злосчастный подвядший листок и, нахмурившись, спросил: − Чего это вы так радуетесь? Инга отсалютовала ему кофейной чашкой и заявила: − Просто хорошее настроение. − И в связи с чем такие перемены? − По закону сохранения, слышали о таком? − И чего там с этим законом? – ворчливо спросил он. − Все просто! Если у вас вчера было плохое настроение, сегодня должно быть непременно хорошее, – она засмеялась. – А вот в вашем случае, я вижу – все наоборот. Вчера вы были более разговорчивы. − Зато вы... Инга опять улыбнулась, заиграв ямочками на щеках, и тряхнула головой: − А вы знаете, я вам так благодарна за этот наш вчерашний разговор! Правда-правда! Дело в том, что я... Я потом долго думала, а когда узнала, что рейс отложили до утра, и поняла, что уже точно не успею, я вдруг, - тут она перешла на шепот, - я вдруг почувствовала, что и вправду рада, что все отменяется. Понимаете?
Игорь неопределенно качнул головой, а она вдруг заторопилась, словно ей было жизненно важно объяснить все именно ему: − Я вдруг поняла, что Макс прав! Я в самом деле нарочно поехала в эту командировку. Хотя до этой минуты я даже не думала об этом. И вдруг так постыдно, нехорошо обрадовалась. Как в школе, помните? когда отменяли уроки. Сколько счастья было! И не потому, что мы радовались болезни учительницы! А потому, наверное, что судьба словно бы преподносила неожиданный подарок. Сюрприз! – Она вдруг распрямилась и засмеялась, но сразу оборвала смех. – И вы так правы были вчера, говоря, что меня в той идеальной конструкции не было! Я о себе и не подумала, выходит, а ведь это моя жизнь! И самое некрасивое, что мне... мне вообще не стыдно. Нисколечки! – она в притворном ужасе поднесла ладонь к губам и поверх пальцев смотрела на него с веселыми искрами в глазах. – И когда Макс на расстоянии вдруг угадал эту мою тайную радость, это-то и было самое невероятное, от этого я так и... так и... - она пощелкала пальцами, пытаясь найти точное определение. – Короче говоря, я, как страус, пыталась засунуть голову в песок, испугавшись этой своей радости и облегчения оттого, что ни в какой замуж мне выходить не надо. Игорь с интересом слушал и тоже смотрел на свою развеселившуюся собеседницу, одновременно ощущая, как тревога оседает куда-то в угол сердца и там таким темным комком сидит, но уже не давит изнутри, а притаилась до поры. В конце ее пламенной речи Игорь даже улыбнулся невольно, а она развеселилась:
− О, ну вот, видите, сегодня я принесла вам пользу, спасла так сказать от меланхолии.
− Да нет, дело не в меланхолии, - его вдруг тоже понесло на откровенность. – Просто у меня заболел сын, а когда ты далеко и помочь ничем не можешь, это хуже некуда. Веселость ее резко пошла на убыль, и Инга нахмурилась:
− Но он ведь не один там, у вас? Уже жалея, что разболтался, Игорь нехотя подтвердил, что да, малыш сейчас с бабушкой. Инга, помявшись, осторожно поинтересовалась:
− А его мама? − У его мамы своя жизнь, причем даже не в этой стране, и – закончим на этом, - закрыл он опасную тему, чувствуя, как тревога вновь выпускает, как осьминог, чернильное облако, которое растекается по внутренностям, и там все опять начинает подрагивать. Инга прижала ладошки к груди и горячо заговорила:
− Послушайте, простите меня ради бога! Я все время лезу к вам, не то и не к месту говорю. Просто невезение какое-то! − Да ладно вам! Это вы-то лезете? – иронично хмыкнул Игорь. – Вчера только и делали, что шпыняли меня и посылали на все четыре стороны. − Нет, ну вы тоже хороши! Я пребываю в полном горе-несчастье и тревоге, а вы: ах, какая чудная погода, черная метель – это вам не шуточки, а давайте поужинаем, а не хотите ли принять помощь из рук непилота-неполярника без самолета! − Ничего себе! Да если бы не я со своими приставаниями, вы бы сейчас были просто на грани истерики по поводу задержки рейса. Да, кстати, - спохватился Игорь. - А как же свадьба-то: гости, подарки, ресторан, расходы и все такое? − Нет-нет, - смеясь, замахала руками Инга. – Все должно было быть в очень узком кругу. Так что никакой катастрофы не случилось. − Слушайте, ваш этот самый Макс явно предполагал, что вы, хм, сбежите, так получается? − Ну да, получается, он лучше знал меня, чем я - себя. Ну, - Инга отвернув рукав посмотрела на часы, - если бы сейчас дали вылет, то я бы еще успела, впритык, правда, но... Чудес не бывает. Так что, - она бодро потерла руки, - приму этот подарок судьбы и... В этот момент ожившее радио сообщило:
− Уважаемые пассажиры, ожидающие вылета. Наш аэропорт наконец-то открыли, вас просят через полчаса быть в холле гостиницы. Автобус вас будет ждать у крыльца...
* * *
28 декабря, 2008 г.
Copyright © 2008 Светлана Белова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено
|
