графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

 

Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.
  − Афоризмы.
Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  − Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл,
  − Люси Мод Монтгомери
Фандом
− Фанфики по романам Джейн Остин.
− Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
− Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки


Впервые на русском
языке и только на Apropos:


Элизабет Гаскелл
Элизабет Гаскелл
«Север и Юг»

«Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Элизабет Гаскелл
Жены и дочери

«Осборн в одиночестве пил кофе в гостиной и думал о состоянии своих дел. В своем роде он тоже был очень несчастлив. Осборн не совсем понимал, насколько сильно его отец стеснен в наличных средствах, сквайр никогда не говорил с ним на эту тему без того, чтобы не рассердиться...»


Дейзи Эшфорд
Малодые гости,
или План мистера Солтины

«Мистер Солтина был пожилой мущина 42 лет и аххотно приглашал людей в гости. У него гостила малодая барышня 17 лет Этель Монтикю. У мистера Солтины были темные короткие волосы к усам и бакинбардам очень черным и вьющимся...»


Cтатьи


Наташа Ростова - идеал русской женщины?

«Можете представить - мне никогда не нравилась Наташа Ростова. Она казалась мне взбалмошной, эгоистичной девчонкой, недалекой и недоброй...»


Слово в защиту ... любовного романа

«Вокруг этого жанра доброхотами от литературы создана почти нестерпимая атмосфера, благодаря чему в обывательском представлении сложилось мнение о любовном романе, как о смеси «примитивного сюжета, скудных мыслей, надуманных переживаний, слюней и плохой эротики...»


Что читали наши мамы, бабушки и прабабушки?

«Собственно любовный роман - как жанр литературы - появился совсем недавно. По крайней мере, в России.
Были детективы, фантастика, даже фэнтези и иронический детектив, но еще лет 10-15 назад не было ни такого понятия - любовный роман, ни даже намека на него...»

К публикации романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» в клубе «Литературные забавы»

«Когда речь заходит о трех книгах, которые мы можем захватить с собой на необитаемый остров, две из них у меня меняются в зависимости от ситуации и настроения. Это могут быть «Робинзон Крузо» и «Двенадцать стульев», «Три мушкетера» и новеллы О'Генри, «Мастер и Маргарита» и Библия...
Третья книга остается неизменной при всех вариантах - роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение»...»

Ревность или предубеждение?

«Литература как раз то ристалище, где мужчины с чувством превосходства и собственного достоинства смотрят на затесавшихся в свои до недавнего времени плотные ряды женщин, с легким оттенком презрения величая все, что выходит из-под пера женщины, «дамской" литературой»...»


Джейн Остен

«...мы знаем о Джейн Остен немного из каких-то пересудов, немного из писем и, конечно, из ее книг...»

Маргарет Митчелл
Ф. Фарр "Маргарет Митчелл и ее "Унесенные ветром"

«...Однажды, в конце сентября, она взяла карандаш и сделала свою героиню Скарлетт. Это имя стало одним из самых удивительных и незабываемых в художественной литературе...»

Кэтрин Мэнсфилд
Лилит Базян "Трагический оптимизм Кэтрин Мэнсфилд"

«Ее звали Кэтлин Бичем. Она родилась 14 октября 1888 года в Веллингтоне, в Новой Зеландии. Миру она станет известной под именем Кэтрин Мэнсфилд...»


В счастливой долине муми-троллей

«Муми-тролль -...oчень милое, отзывчивое и доброе существо. Внешне немного напоминает бегемотика, но ходит на задних лапках, и его кожа бела, как снег. У него много друзей, и ...»

Мисс Холидей Голайтли. Путешествует

«Тоненькая фигурка, словно пронизанная солнцем насквозь, соломенные, рыжеватые пряди коротко подстриженных волос, мечтательный с прищуром взгляд серо-зеленых с голубоватыми бликами глаз...»


 

О жизни и творчестве Джейн Остин

Елена Первушина
http://elpervushina.livejournal.com/

Нежные признания

 

Вирджиния Вульф считала Джейн Остин «лучшей из женщин писательниц, чьи книги бессмертны». При этом она подчеркивала не только достоинства прозы Остин,очевидные каждому читателю, но и детали, которые может заметить лишь профессионал — изящество построения фразы, «полноту и цельность высказывания».
    Вообще-то мы можем поверить Вирджинии Вульф на слово — в построении английской фразы она разбиралась. Но можем и убедиться сами, потому что сейчас нам предстоит прочесть шестую главу романа «Гордость и предубеждение», совершенно замечательную, как в художественном, так и в техническом отношении.
    Она начинается с разговора Шарлот Лукас и Элизабет Беннет. Подруги беседуют об очевидной влюбленности Джейн в мистера Бингли. Очевидной для них, но отнюдь не для мистера Бингли, поскольку Джейн (попробуем фразу Остин на вкус) «united with great strength of feeling, a composure of temper and a uniform cheerfulness manner, which would guard her from the suspicions of the impertinent». То есть «соединяла с силой чувства уравновешенность характера и неизменную ровную приветливость, что оберегало ее от любых недоброжелательных подозрений». Замечательно, что Остин использует в этом случае слово «feeling», которое по значению несколько отличаются от известных нам «sense» и «sensibility». «Sense» – как вы помните, может включать в себя некоторый анализ, рассудочность, «sensibility» — общую чувствительность, склонность к аффектам, в то время как «feeling» — это именно ощущение, а также: переживание, сочувствие, симпатия вплоть до любви, отношение (приязнь или неприязнь», убеждение, но не логического, а интуитивного свойства.

 

Согласно словарю:

Gut feeling — инстинктивное чувство,
    strange feeling — страх перед чем-то неведомым
    good feeling — доброжелательность
    ill feeling — неприязнь, предубеждение; враждебность
    innermost feelings, intimate feelings — самые сокровенные чувства
    sneaking feeling — неосознанное чувство
    uneasy feeling — беспокойство
    to hurt smb.'s feelings — обидеть кого-л., задеть чьи-л. чувства
    to relieve one's feelings — отвести душу,
    feeling ran high — страсти разгорелись
    to hide, mask one's feelings — прятать свои чувства
    to repress one's feelings — подавлять свои чувства
    to express feelings, to show one's feelings — выражать чувство, отношение— выказывать чувство, отношение.
    popular feeling — общественное мнение.
    develop a feeling for smth. — развить вкус к чему-л.
    а woman of feeling — женщина со вкусом

    Словарь также дает следующие примеры употребления этого слова в английских текстах:
    I have also begun to reassess my own feelings about being a woman. — Я тоже стала пересматривать свои взгляды на то, каково быть женщиной. (Буквально: ощущение себя женщиной).
    He made no real secret of his feelings to his friends. — Он не скрывал своего отношения к друзьям.
    Thomas never lost his feeling for Harriet. — Томас никогда не переставал любить Хэрриет. (Буквально: никогда не терял своего чувства).
    That's what we tried to portray in the book, this feeling of opulence and grandeur. — В книге мы хотели передать именно это ощущение богатства и великолепия.
    I have a feeling that everything will come right for us one day. — Я предчувствую, что когда-нибудь и у нас все будет хорошо.
    He could not have used more feeling language. — Он не мог бы говорить более прочувственно. (Буквально: он не мог бы использовать более прочувствованный язык).

    Таким образом, great strength of feeling Джейн — это именно ее способность испытывать глубокие чувства, любить всей душой, самозабвенно (в этом мы скоро убедимся), хоть и скрывая огонь под пеплом. Проще говоря, Джейн (совсем как Элинор в «Чувстве и Чувствительности»), несмотря на искреннее восхищение, интерес и симпатию к Бингли, хорошо себя контролирует, не давая понять ни поклоннику, ни окружающим, насколько он ей не безразличен.
    Элизабет этому рада — очевидно, она полагает, что сестры мистера Бингли не преминули бы высмеять бедняжку Джейн, будь она менее сдержана.
    Однако Шарлот полагает, что Джейн может сильно навредить себе — Бингли просто не догадается о ее чувствах, и не решится идти дальше в своем ухаживании. «He never do more than like her, if she does not help him» — «Он так и будет, любоваться ею издали, если она ему хоть немного не поможет». При этом она подводит под свой прогноз теоретическую основу: «Если женщина так искусно скрывает свои страсти, она может и вовсе потерять поклонника... В любой привязанности есть место толике благодарности или тщеславия. Первоначальный выбор мы делаем свободно, но лишь немногие из нас слышали о настоящей любви, которая развилась бы без всякого поощрения. В девяти случаях из десяти женщина поступит умно, если покажет больше страсти, чем она чувствует на самом деле».
    С последним Элизабет не согласна: «Твой план превосходно подходит для тех случаев, когда единственным желанием женщины является замужество, когда для нее важнее всего заполучить богатого мужа, или даже просто мужа. Но чувства Джейн иного рода, она не строит планов, и до сих пор еще не уверена ни в силе своей привязанности, ни в том, насколько она разумна. Она знакома с Бингли только две недели. Они протанцевали четыре танца в Меритоне, затем она видела его во время визита в Незерфилд, после того они еще четыре раза обедали в одной компании. Этого явно не достаточно для того, чтобы она изучила его характер».
    Шарлот стоит на своем: «Она могла изучить его аппетит, и к тому же не забывай — они провели вместе четыре вечера, а за это время можно многое успеть».
    «Ну да, они успели выяснить, что предпочитают игру в «двадцать одно» игре в «коммерцию», но едва ли сумели изучить иные, более важные черты характеров друг друга», — отвечает Элизабет.
    (Маршак переводит «коммерцию», как покер, но я попросила бы специалистов картежников проверить. О самой игре в словаре сказано так: «круговая игра, в которой карты становятся объектами обмена и торговли»).
    И снова Шарлот, девушка чувствительная и разумная, выступает с целым манифестом, содержание которого в полной мере подтверждает ее чувствительность и разумность: «Я от всей души желаю Джейн успеха и думаю, что, если бы она обвенчалась с Бингли завтра, у нее было бы столько же шансов на счастье, как если бы она изучала его характер в течение года. Счастье в браке — дело случая. Даже если будущие супруги превосходно знают склонности друг друга и заранее с ними свыклись — это не дает им никаких гарантий. Со временем разногласия неминуемо возникнут и неминуемо приведут к размолвкам. Лучше уж знать как можно меньше о недостатках человека, с которым собираешься провести жизнь».
    «Ты смеешься надо мной, Шарлот, и городишь всякий вздор. Сама бы ты так никогда не поступила», — говорит Элизабет, а Джейн Остин забрасывает крючок, на который, десяток глав спустя, поймает отличную жирную рыбу.

    Что поражает в этом диалоге? Прежде всего, его современность. Две девушки- студентки в перерыве между лекциями точно так же могли бы обсуждать вопросы первостепенной важности: как удержать поклонника, и в то же время не пообещать ему слишком многого, как не выставить себя на посмешище? Как в промежутке между танцами, обедом, игрой в карты и постелью (в случае Остин — замужеством) выкроить время для того, чтобы получше узнать друг друга? Разве что фразы они будут строить не так изящно, как остиновские барышни.
    Второе — неизменность двух базовых позиций. Шарлот — «главное замуж, а там прорвемся», и Элизабет (скажу словами своей бабушки) — «замуж выйти не напасть, как бы замужем не пропасть». С точки зрения логики, здравого смысла и житейского опыта права Элизабет, но с другой стороны Джованни Бокаччио, например, считал, что «лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть», а тоже вроде неглупый был человек.
    Ну и наконец соображение литературного, а не житейского плана. Вероятно, для романа начала XIX века подобный до предела реалистичный разговор, приправленный милым девичьим цинизмом, был дерзким новаторством. В произведениях, написанных в модном тогда стиле сентиментализма, решительное объяснения героя и героини выглядело приблизительно так «…и долго скрываемое чувство наконец излилось в нежном признании». Даже у насмешника Филдинга, любимца Джейн Остин, когда дело доходит до любовных признаний, положительные герои решительно встают на котурны. Вот соответствующий кусочек из «Истории Тома Джонса, найденыша».
    «— Я и без того уже слишком многим вам обязана, вы, конечно, это знаете, — сказала Софья, устремив на него долгий и нежный взгляд, потом со страдальчески исказившимся лицом воскликнула: — Ах, мистер Джонс, зачем спасли вы мою жизнь? Смерть моя принесла бы нам обоим больше счастья!
    — Принесла бы больше счастья! — воскликнул Джонс. — Мне легче было бы умереть на дыбе, на колесе, чем перенести... вашу... не могу даже вымолвить этого страшного слова! Для кого же я живу, как не для вас».
    Далее следуют без малого две страницы нежных и пылких восклицаний, а когда же они наконец иссякли, «влюбленные замолчали и стояли, трепещущие».
    Вы, я думаю, уже догадались, что не найдете ничего подобного в романах Остин. Она никогда не скажет, что «чувства Бингли излились в нежном признании» (хотя, разумеется, в конце концов они все же излились и именно в нежном признании), она никогда напишет, что Элизабет и Дарси «замолчали и стояли, трепещущие» (хотя, скорее всего, именно так они и стояли). В своей сдержанности Джейн Остин была похожа на своих любимых героинь: Элинор, Джейн, Элизабет. Вероятно, она не уступала им и в «силе чувств». А то, что, несмотря на всю сдержанность и «уравновешенность характера», она умела сохранить «полноту и цельность высказывания» и глубоко взволновать нас с вами, и делает ее одной из лучших женщин писательниц, да что там мелочиться, — одним из лучших английских писателей «чьи книги бессмертны».

    Вернемся к разговору о писательской технике. В классическом романе техника — это нечто такое, чего читатель не должен замечать. Джейн Остин в совершенстве владеет искусством быть незаметной. Однако иногда мы можем поймать ее за руку, если будем очень бдительны.
    В середине шестой главы, сразу после разговора Шарлот и Элизабет о счастье в браке, Остин делает очень красивый, плавный и незаметный переход, смену плана длиной в одну фразу. Так хороший танцор, закончив одну комбинацию элементов, делает короткую связку, дорожку шагов, или даже просто небольшой полукруг для того, чтобы переместить центр тяжести и начать следующий элемент с нужной ноги. Зритель эту связку никак не выделяет, он просто чувствует, как танец плавно и естественно перетекает из одной фигуры в другую, и наслаждается искусством танцора.
    Вот абзац, который я имею в виду:
    «Occupied in observing Mr Bingley’s attention to her sister, Elizabeth was far from suspecting that she was herself becoming an object of some interest in the eyes of his friend».
    «Занятая наблюдением за тем, какое впечатление производит мистер Бингли на ее сестру, Элизабет не подозревала о том, что сама стала объектом, вызвавшим подобный интерес у его друга».
    Так на протяжении одного сложноподчиненного предложения Джейн Остин «меняет ногу». Если в предыдущей части главы мы следовали за Элизабет, теперь (и, кстати, в первый раз) мы видим ситуацию глазами мистера Дарси. И тут же, чтобы отвлечь внимание читателя от этого перехода, Остин предлагает нам заманчивую картинку: Дарси, вопреки собственному слегка брюзгливому нраву, любуется Элизабет.
    «Mr Darsy had at first scarcely allowed to be pretty, he had looked at her without admiration at the ball, and looked at her only to criticise. But no sooner had he made it dear to himself and his friends that she had hardly a good feature in her face, than he began to find it was rendered uncommonly intelligent by the beautiful expression of her dark eyes. To this discovery succeeded some others equally mortifying. Though he had detected with a critical eye more than one failure of perfect symmetry in her form, he was forced to acknowledge her figure to be light and pleasing; and in spite of his asserting that her manners were not those of the fashionable world, he was caught by their easy playfulness...
    ...He began to wish to know more of her, and as a step towards conversing with her himself, attended to her conversation with others.».

    «Мистер Дарси вначале едва допускал, что ее можно счесть миловидной. На балу он наблюдал за нею без всякого удовольствия и придирчиво выискивал недостатки в ее внешности. Но едва он убедил своих друзей, что в ее лице нет ни одной правильной черты, он вдруг заметил, что в ее темных глазах светится необычный для женщины ум, и что благодаря этому они кажутся весьма красивыми и выразительными. За этим открытием последовали другие, подвергающие наблюдателя не меньшей опасности, чем первое. Хотя его критичный глаз мог без труда определить, насколько ее фигура далека от идеально симметричных форм, он не мог не заметить и того, как она стройна и грациозна, а также, что хотя ее манеры не отвечали последнему писку моды, ее живой и веселый нрав не мог не вызвать симпатии...
    ... Ему захотелось узнать о ней больше, и, не решаясь пока заговорить с нею непосредственно, он стал прислушиваться к ее разговорам с другими».

    Расставаясь с этим замечательным во всех отношениях абзацем, хочу отметить очередную неточность перевода. У Маршака первая часть фразы про наблюдения и наблюдателей переводится так: «приглядываясь к отношениям между мистером Бингли и Джейн». Меж тем Джейн Остин пишет нечто иное: «наблюдая за тем, какое впечатление производит мистер Бингли на ее сестру». Мелочь, но важно. Для Элизабет действительно важнее понять, насколько глубока симпатия Джейн к Бингли, а не то, насколько глубоко сама Джейн задела сердце северянина. Таким образом, Остин еще раз подчеркивает приверженность Элизабет романтической концепции любви и брака.
    Что касается «сцены любования», то Маршак переводит ее следующим образом: «Мистер Дарси вначале едва допускал, что она недурна собой. Он совершенно равнодушно смотрел на нее на балу. И когда они встретились в следующий раз, он видел в ней одни недостатки. Но лишь только он вполне доказал себе и своим друзьям, что в ее лице нет ни одной правильной черты, как вдруг стал замечать, что оно кажется необыкновенно одухотворенным благодаря прекрасному выражению темных глаз. За этим открытием последовали другие, не менее рискованные. Несмотря на то, что придирчивым оком он обнаружил не одно отклонение в ее наружности, он все же был вынужден признать ее необыкновенно привлекательной. И хотя он утверждал, что поведение Элизабет отличается от принятого в светском обществе, оно подкупало его своей живой непосредственностью».
    Можете сравнить этот перевод с оригиналом, и вам станет ясно, насколько русский вариант проигрывает в точности, конкретности, яркости образов и главное в том, что сама Остин называет playfulness (я не перевожу playfulness как «игривость», потому что в русском языке это слово имеет сильный эротический оттенок. У Остин же, как мне кажется, речь идет об «игривости» котенка или ребенка — то есть о живости, веселости, добродушном чувстве юмора). Не то, чтобы русский перевод был плох. Он очень хорош — это один из лучших переводов, с которыми мне приходилось сталкиваться. Но оригинал все же лучше по одной простой причине. Маршак знал, что переводит классику, Джейн Остин было невдомек, что она пишет эталонный роман. Поэтому она позволяла себе быть playfulness.

     Далее Джейн Остин легко и непринужденно переносит действие из комнаты Элизабет в гостиную сэра Вильяма Лукаса, на званый вечер. Мистер Дарси тайком наблюдает за Элизабет, она это замечает и решает в очередной раз поддразнить его. Однако, у Шарлот другие планы. Она хочет продемонстрировать таланты Элизабет и тем сразить заносчивого аристократа. Шарлот открывает клавесин и просит Элизабет спеть. Элизабет, хоть и без особого энтузиазма, соглашается, не упуская при этом случая подколоть Дарси: «There is a fine old saying, which everybody here is of course familiar with – «Keep your breath to cool your porridge,» – and I shall keep mine to swell my song». «Есть прекрасная старинная пословица, хорошо известная в наших краях — «Сбереги свой вздох, чтобы остудить овсянку». — А я, пожалуй, сберегу свой для песни». (Маршак зачем-то «переводит» пословицу, превращая ее в «Чем сказать, лучше смолчать»).
    Тем временем сэр Лукас решает поддержать начинание дочери и предлагает Дарси потанцевать с Элизабет. Для затравки он спрашивает Дарси «как аристократ аристократа»:
    − Вы ведь часто танцуете в Сент-Джеймсе? (т.е. в королевской резиденции).
    − Никогда, сэр, — отвечает Дарси.
    − Но разве вы не считаете, что этот надлежащий способ отдать дань уважения подобному месту?
    − Я стараюсь по возможности избегать уплаты подобной дани какому бы то ни было месту.
    Так в разговоре двух дворян танец в королевском дворце становится разновидностью вассальной службы. Дарси, аристократ голубых кровей, отказывается уважить таким образом своего короля. Что же его не устраивает? Ганноверская династия или танцы сами по себе? Возможно, танцы. Возможно, в глубине души он опасается серьезных последствий этого невинного развлечения.
    Последствия действительно могли быть весьма серьезными. Чарльз Рид писал в начале XIX века. «К большинству молодых людей любовь приходит после долгого вальсирования... ... все приводило их в глубокое волнение — первая встреча и робкое рукопожатие, первое осторожное прикосновение его сильной, но дрожащей руки к ее гибкой талии, обворожительная гармония их безошибочных движений, кружение, музыка, ее свежее дыхание на его щеке, его пылкий ищущий взор, пылающий жаждой встретится с ее взором и слиться воедино. То был не вальс, — то был экстаз».
    Во времена Элизабет и Дарси еще не вальсировали. Только в 1812 году этот танец под названием «Немецкий вальс» появляется в Англии, а в июле 1816 года его танцуют на балу принца-регента. Но веселые шотландские и ирландские мелодии, которые по просьбе собравшихся наигрывала на рояле Мэри Беннет, вполне могли вскружить голову.
    Мотив танца, как символа влюбленности и будущего брака, пронизывает весь роман. Сначала Джейн Остин замечает, что «страсть к танцам — прямой путь к тому, чтобы влюбиться», потом Дарси отказывается танцевать с Элизабет, потому что она недостаточно красива, потом Элизабет обещает матери никогда не танцевать с Дарси, и вот теперь их снова пытаются свести в пару. Дарси колеблется и готов согласиться, но теперь пришел черед Элизабет отказать: «Я надеюсь, вы не подумали, что я пришла сюда в поисках партнера для танцев!» — возмущенно восклицает она. И ускользает, оставив Дарси разочарованным и очарованным одновременно.

Перипетии этого «приглашения к танцу», растянувшегося на 66 глав, напоминают мне историю другой замечательной пары — шекспировских Беатриче и Бенедикта из комедии «Много шума из ничего». Беатриче задолго до Чарльза Рида и Джейн Остин пришла к выводу, что танец суть метафора брака: «Сватовство, венчание и раскаяние — это все равно, что шотландская джига, менуэт и синкпес. Первое протекает горячо и бурно, как джига, и так же причудливо. Венчание — чинно и скромно, степенно и старомодно, как менуэт, а потом приходит раскаяние и начинает разбитыми ногами спотыкаться в синкпесе все чаще и чаще, пока не свалится в могилу». (В примечаниях написано что синкпес — это танец «в пять па», очевидно французского происхождения).

Кстати, в характерах Беатриче и Бенедикта есть нечто общее с Элизабет и Дарси. Они playfulness в обыденной жизни, но честны, храбры и благородны, когда речь заходит о действительно серьезных вещах. Они слишком цельные и яркие личности, чтобы сойтись просто так «после длительного вальсирования», без борьбы. Но чем ожесточеннее борьба, тем более страстными будут объятия в финале, до которого осталось еще 60 глав.

Но тут вы должны меня одернуть — это Дарси то playfulness? Да, и он тоже, только на свой лад. И я постараюсь доказать вам это в следующей главе.

 

И еще одно замечание напоследок. В одной из предыдущих глав я писала о том, что Бингли, увидев Джейн, приходит к выводу, что она «the most beautiful creature I ever beheld» — «самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел». При этом Бингли употребляет не Present Perfect, как следовало бы, согласно правилам английского языка, а Past Simple. То есть, он не только не встречал прежде такой красивой девушки, но и уверен, что больше никогда не встретит ничего подобного. Эта «грамматическая ошибка» не единственная у Остин. Тот же Бингли, говоря о меритонском бале, заявляет: «I never met with so many pleasant girls in my life» — «Я никогда в жизни не встречал так много очаровательных девушек», и снова употребляет Past Simple вместо Present Perfect. Чуть ниже миссис Беннет говорит о сестрах мистера Бингли: «I never in my life saw anything more elegant than their dresses» — «Я никогда в жизни не видела ничего более элегантного, чем их платья, а Элизабет говорит о Джейн: «I never heard you speak ill of a human» — «Я никогда не слышала, чтобы ты дурно отозвалась о каком-нибудь человеке». Если бы я написала подобные фразы в контрольной по английскому языку, преподаватель недрогнувшей рукой исправил бы их на «I have never heard (met, seen)»...

Не доверяя себе, я, в самом деле, посоветовалась с преподавателями английского языка. Они тоже не могли понять, почему Джейн Остин выбрала именно эти временные формы. Была высказана гипотеза, что это просто сокращенные формы, используемые в прямой речи. Гипотеза прожила недолго. В конце шестой главы Джейн Остин убедительно демонстрирует нам, что прекрасно умеет пользоваться Present Perfect и именно в прямой речи.

В конце шестой главы мисс Бингли спрашивает Дарси, на что это он так засмотрелся, и Дарси, на миг утратив бдительность, сознается, что любуется прекрасными глазами мисс Элайзы Беннет. Мисс Бингли, которая имеет виды на Дарси, тут же, почуяв опасность, не без ехидства осведомляется: «How long has she been such a favourite?» — «Как давно она стала вашей фавориткой?»

В чем же фокус? Вероятно в том, что во всех предыдущих случаях говорящие подразумевали: «Я никогда не видел(а) и вряд ли еще увижу»... и использовали Past Simple, то есть форму глагола, выражающую окончательно свершившееся действие. А в последнем случае мисс Бингли делает ударение на «как давно», намекая, что прежде Элизабет вовсе не нравилась мистеру Дарси, и использует Present Perfect — то есть форму, выражающую действие, закончившееся недавно и оказывающее влияние на настоящее. Итак, использование различных форм английских времен — это вопрос не только банальной грамотности, но и писательской техники. Той самой, которая на первый взгляд почти не видна, но, за счет наполнения простейших сценок двойным и тройным смыслом, доставляет читателю огромное удовольствие.

январь, 2009 г.

Copyright © 2009 Еленa Первушинa

Другие публикации Елены Первушиной

 

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала
полностью или частично запрещено

Обсудить на форуме

О жизни и творчестве Джейн Остин

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 www.apropospage.ru


      Top.Mail.Ru