| Записки совы
Глава VII
Антон будит меня с утра своим обычным способом. Забравшись под душ, размышляю, как же вести себя с Денисом.
«Он нравится тебе? – спрашиваю себя. – Тебя хоть немножко влечет к нему?» Пытаюсь разобраться в своих ощущениях относительно Дениса и прихожу к не очень утешительному выводу, что влечения к нему, как к мужчине, не испытываю. Я же умудрилась дважды заснуть в его присутствии, а в третий раз погрузилась в трепетные воспоминания о своих любовных страстях с Алексеем, совершенно позабыв о том, что рядом сидит Денис.
«Может быть, со мной не все в порядке? Развод с мужем тяжело сказался на моей психике и либидо? Он же неглупый? Нет, далеко не глупый. Симпатичный? Да, даже можно сказать, красивый. Красивее Алексея, кстати. У него прямой нос, а у Лешки - искривленный, поломанный в детстве; глаза у Дениса очень красивые, а у Лешки... Впрочем, у Лешки тоже неплохие глаза, а когда он... ».
На этом месте резко торможу, напомнив себе, что должна сосредоточиться на Денисе, а не вспоминать интимные подробности отношений с бывшим мужем.
«Он старше Алексея, и это явное преимущество, поскольку находится в возрасте зрелого мужского расцвета и, что главное, сдержан и разумен. Галантный и вежливый... внимательный. Что-то слишком много у него достоинств, как-то это даже подозрительно» – на этой минорной ноте заканчиваю свои рассуждения, поскольку Антон решительно требует обратить на себя внимание.
После завтрака отправляемся на прогулку в лес, втроем. Антон с раскатистым «Ур-ра!» мчится вперед, размахивая палкой, представляя себя то ли всадником, прорывающимся через чащобу, то ли богатырем, рубящим головы несметным врагам.
− Мужская натура, – изрекаю я, – вечный бой.
− Да, мужчины любят повоевать. Правда, настоящая война мало кого привлекает, лучше воображаемая.
«Он разумный» – отмечаю я.
Мы рассуждаем о войне, о мужских и женских пристрастиях, о детях и кулинарии. Стараюсь разглядеть Дениса повнимательнее. Он забавно хмурится, на лбу собираются морщинки, у него привычка поглаживать рукой щеку. Он говорит медленно, подбирая слова. Интересно, а какой он... в постели? Н-да, мысли уносят меня за грани разумного, и я тут же вспоминаю проклятого Лешку... в постели. Да что же это такое!
− А сегодня вечером танцы, – вдруг говорит Денис. – У вас нет желания потанцевать?
− Я не очень хорошо танцую, – признаюсь я.
− Да я тоже тот еще танцор. Но что-нибудь простенькое смогу. Пойдете?
Неплохой шанс отвлечься и, может быть, увлечься Денисом, хотя, где-то под коркой, свербит мысль: «Нельзя использовать человека в своих низменных целях, если не испытываешь к нему никаких чувств, нельзя давать ему бесплодную надежду». Давлю на корню приступ неуместного благородства, успокаивая себя доводом, что не я, а он является инициатором наших встреч и разговоров. Я ему повода не давала. И, в конце концов, я же мало знакома с ним и не знаю его истинных планов. Откуда известно, что он искренен в своих намерениях? Хотя, почему-то я уверена, что это именно так. В общем, затолкав подальше сомнения и муки совести, в очередной раз соглашаюсь.
Вечером Антошка наотрез отказывается засыпать или идти в игровую комнату.
− Я тоже хочу танцевать! – заявляет он. – Я на пр-разднике с Дашкой танцевал!
− И как? Успешно? – спрашиваю я, изумляясь тому, что обнаружила в биографии сына неизвестный для меня факт.
− Она сказала, что больше не будет со мной танцевать!
− Почему? – возмущаюсь я коварством упомянутой Даши, юной пятилетней блондинки-чаровницы, которая, судя по частоте упоминаний ее имени, явно является пассией моего сына.
− Ну, потому что она наступила мне на ногу, а потом... я ей наступил...
Антон корчит рожицу, сводит глаза к переносице, выражая нахлынувшие на него чувства.
− Понятно, – говорю я, представляя, как мой сын и Даша, вся в пышных бантах и оборках, старательно давят друг другу ноги.
− Антон, перестань, побереги свои глаза.
Он довольно хохочет, на правой щеке появляется милая ямочка, точно такая же, как у Алексея. Командовать и давить на сына мне сейчас совсем не хочется, и я беру Антона с собой.
Вечер обещает быть томным. В углу зала расположился оркестр из трех музыкантов: фоно, гитара и саксофон. В зале – пожилые пары, компании одиноких женщин с редкими вкраплениями мужчин. Оглядевшись, не обнаруживаю Дениса и направляюсь к знакомым дамам, что живут в номере по соседству.
Денис возникает через пять минут, сразу же внеся своим появлением волнение в ряды одиноких дам. Он решительно направляется в мою сторону. «Надо же, и как это я умудрилась стать объектом внимания такого интересного мужчины? И я еще сомневаюсь, стоит ли принимать его ухаживания и сделать его клином!» – думаю я, наблюдая, как он пересекает зал уверенной аккуратной походкой. Лешка ходит размашисто и несимметрично размахивает левой рукой. «Опять? – одергиваю себя. – Сколько можно?»
Музыканты настроили свои инструменты, и после нескольких несвязных тактов по залу полилась музыка, – вальс. Две пожилые пары медленно завращались в центре. Остальные сгрудились в компании, поглядывая на отважных танцоров.
− Жаль, не танцую вальс, – говорит Денис, наклоняясь ко мне. – А Антон сегодня спать не собирается?
− Нет, не собир-раюсь! – уверенно отвечает сын, и выделывает па вокруг, не отпуская мою руку.
Последние такты вальса замирают в гуле зала, и музыканты начинают медленный фокстрот. Миловидная брюнетка подскакивает к Денису.
− Осмелюсь вас пригласить!
Денис бросает взгляд на меня, на Тошку, и подхватывает даму под руку.
Никогда не думала, что попаду на подобный танцевальный вечер. Что-то есть во всем этом архаичное, сентиментальное, вызывающее в памяти старые фильмы. Центр зала постепенно заполняется пожилыми парами. Женщины объединяются в пары и выходят танцевать. Наблюдая за танцующим Денисом, замечаю про себя, что он совсем неплохо движется. Брюнетка что-то оживленно говорит ему, он улыбается и кивает головой, глядя на нее. А что, прекрасная пара. Музыка замолкает, Денис галантно провожает даму и подходит ко мне.
− Саша, – говорит он, – как вам здесь? Нравится?
− Нравится, – отвечаю я.
− А мне кажется, не очень, судя по ироничному выражению вашего лица.
Надо же, каков психолог! Наверно, поэтому до сих пор и не женился.
Денис все-таки вытаскивает меня на следующий танец. Он уверенно ведет меня под неторопливо струящуюся мелодию, но вот только я совсем не чувствую уверенности, а в памяти вдруг всплывает наш с Лешкой танец на свадьбе, когда нас заклинило прямо посреди зала, и мы... – разволновавшись от назойливых воспоминаний, наступаю на ногу Денису, а сзади меня тянет за юбку Антошка.
− М-а-ам, я спать хочу...
Извинившись перед партнером по танцу, беру Антона за руку, и мы выходим с ним из зала. На улице холодно, весь день шел дождь, а сейчас над головой чистое вечернее небо, усыпанное звездами, воздух пропитан лесными ароматами, где-то монотонно кричит роковая кукушка, да тихо шуршат мокрые листья. Шлепаем с Антоном по влажной дорожке, освещенной аккуратными фонариками. Навстречу откуда-то выплывает Екатерина Борисовна.
− Что ж это вы, Александра, ребенка по ночам таскаете, ему давно спать пора, – сурово заявляет она.
− Какой чудесный вечер, Екатерина Борисовна, – отвечаю я.
Она возмущенно смотрит на меня, вздыхает, видимо размышляя о моей безнадежности. Шагаем с Антоном дальше, мимо нее, к нашему корпусу.
Уложив Антошку, сажусь у окна. Наша душевная соседка, сосновая лапа, тихо скребется по стеклу. Сын вздыхает во сне. Поправив одеяло и чмокнув его в горячую щеку, накидываю куртку и спускаюсь вниз. Мне неймется, не сидится и не хочется спать.
Бреду по дорожке, ежась от холода, вокруг тишина, лишь из зала доносятся звуки музыки. Чувствую себя маленькой, одинокой и несчастной, отлученной от кипящего жизнью мира. А ведь хотела отдохнуть и забыть все свои невзгоды здесь, на природе. Не получается. Я вздрагиваю, впереди в полутьме возникает высокий мужской силуэт. Несколько шагов и я стою перед Денисом.
− Уложили Антона? – спрашивает он.
Я молча киваю. Он дотрагивается рукой до моего плеча.
− Саша, вы мне нравитесь, – говорит он и замолкает, выжидающе глядя на меня.
Ну вот и оно! И что я могу ему сказать? «Извините, Денис, вы мне тоже нравитесь, но не в том смысле, а просто как человек». Или притвориться и довести до конца план «клин клином»? А смогу ли я? Ведь дело может зайти дальше, чем мне бы хотелось и что тогда? И вообще, чего бы мне хотелось? От неопределенности своих желаний и невозможности ответить Денису раздражаюсь, молчу, пытаясь найти подходящий к ситуации ответ. Он, видимо, принимает мое молчание за знак согласия, наклоняется и целует меня в губы. От неожиданности делаю шаг назад и останавливаюсь, в полном смущении. Денис выжидающе смотрит на меня, затем кладет мне руки на плечи. Сейчас он поцелует меня еще раз и, вероятно, не так скромно, как в первый. Ну что ж, и пусть, в конце концов, зачем отказываться от возможности поцеловаться с симпатичным мужчиной? И он, прижав меня к себе, возобновляет свою попытку, как я и полагала, с большим усердием и пылом. Не могу сказать, что поцелуй мне неприятен, внутри даже что-то легонько ёкает, но из коварного подсознания нагло выплывает целующийся Лешка, что отнюдь не добавляет желания продолжать так мило начинающийся процесс. Я осторожно выбираюсь из объятий Дениса и говорю:
− Мне кажется, вы очень спешите...
Он немного растерянно смотрит на меня.
− Вы обиделись?
− Нет, что вы, Денис... все замечательно, – выкручиваюсь я, а внутри нарастает пакостное чувство стыда и раскаяния. – Уже поздно. Пойду спать.
За деревьями слышатся шаги и шум голосов, вечер закончился, и отдыхающие расходятся. Денис молча провожает меня до входа в наш корпус. Мимо, весело обернувшись на нас, по ступенькам взбегают мои соседки.
− До завтра, Денис, – говорю я.
− До завтра, – отвечает он, слегка улыбнувшись.
Ночью я опять не могу заснуть, до отвращения рационально анализируя происшедшее, и прихожу к неутешительному выводу, что если я хочу воспользоваться методом «клин клином», мне совсем не хочется избирать Дениса орудием спасения, потому что мне неприятно обманывать его. В очередной раз потрясенная собственным благородством, я наконец засыпаю, а под утро просыпаюсь в холодном поту оттого, что только что во сне увидела мчащуюся на всей скорости машину, которая вдруг резко сворачивает с дороги и врезается в огромную сосну, растущую у обочины. Я знаю, что за рулем он, мой Лешка, я что-то отчаянно кричу и бегу к нему, но ноги увязают в какой-то густой желеобразной серой массе, и я не могу сдвинуться с места, а крик мой никому не слышен.
март-май 2008 г.
Copyright © 2008 Ольга Болгова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено |
