| Записки совы
Глава III
Пробуждение ужасно. Мало того, что заснула я лишь под утро и совершенно не выспалась, у меня еще и похмельный синдром, болит голова и ноет спина, словно меня всю ночь избивали. Взглянув в зеркало, обнаруживаю там жуткую ведьму с припухшим лицом, красными тоскливыми глазами и всклоченными волосами. Какое счастье, что сегодня выходной. Думать не хочется ни о чем, но образы героев вчерашнего вечера не покидают больную голову: голубоглазый спаситель-предполагаемый-маньяк, который на поверку оказался вполне приличным человеком и мой бывший муж, ни с того ни с сего явившийся поздравлять меня с праздником на ночь глядя. Хотя, эта эскапада вполне объяснима его невменяемым состоянием. Выпил с приятелями, и накатило, помчался поздравлять бывшую жену, чтобы продемонстрировать, какой он замечательный и какая я подлая, да еще устроил безобразную сцену ревности.
Нужно ехать к Насте забирать Антошку. Со стонами забираюсь под душ, потом выпиваю кружку крепкого сладкого чаю, становится легче. Замаскировав макияжем следы вчерашней оргии, переживаний и бессонной ночи, одеваюсь. Мое забрызганное пальто высохло, и пятен не осталось, – хоть маленькая, но все-таки радость. Сапоги же безнадежно испорчены вчерашним катаклизмом. Выхожу на улицу, размышляя, удастся ли мне без потерь выбраться со двора. Пройдя несколько шагов, вдруг слышу: «Доброе утро!» Это мне? Поворачиваюсь в сторону, откуда донеслось приветствие, и вижу своего вчерашнего голубоглазого спасителя. Он улыбается и решительно направляется ко мне.
− Доброе утро! – повторяет он.
− Здравствуйте. А что вы здесь делаете? – растерянно спрашиваю я.
− Хочу забрать свою машину с вашего двора.
− Ну да... понятно... А что, грузовик убрали?
− Убрали. А вы куда направляетесь с утра пораньше? На работу?
− Нет, сегодня выходной, просто по делам, – отвечаю я. – А как ваша рука?
− Ерунда, все нормально, заживет... до свадьбы. Хотите, я вас подвезу? Где у вас дела?
У него приступ человеколюбия или он собирается приударить за мной? Хотя, с какой стати? Особенно после вчерашней сцены, свидетелем которой он стал! Нет, определенно у меня начинает развиваться культ собственной личности.
− Что-то вы растерялись... – говорит голубоглазый, не дождавшись моего ответа. – Мне это совсем не трудно, а даже приятно...
Вот даже как... Что ж тут может быть приятного, – у меня сейчас лицо, словно по нему катком прошлись. Хотя, перспектива прокатиться с комфортом в обществе вполне симпатичного и героически проявившего себя мужчины совсем не вызывает у меня отрицательных эмоций, да и, в конце концов, вчера я тоже вела себя достойно и мужественно, оказала первую помощь пострадавшему, следовательно имею право на ответную услугу. Хотя, в этом случае счет будет 2:1 в его пользу, и следующая услуга потребуется от меня?
«А не слишком ли далеко заносит тебя твое комплексующее эго? – задаю себе вопрос и тут же отвечаю на него: – А мой бывший благоверный уже уверен в моей измене. Ему можно, а мне нельзя?»
− Раз приятно, поехали, – решаюсь я.
− Прошу, – он делает эффектный жест в направлении темно-серого увесистого джипа.
− У вас шикарная машина, – говорю я.
− Да, но тяжеловата для города...
«Алексей сейчас бы прочитал целую лекцию о плюсах и минусах джипов» – невольно приходит мне в голову. Отшвырнув прочь очередную неуместную мысль о бывшем муже, сажусь в машину.
− Мы с вами так и не познакомились. Вас, насколько я понял, зовут Александрой, – говорит голубоглазый, выруливая со двора.
− Именно так...
Он бросает на меня быстрый взгляд.
− Позвольте представиться, – Денис.
− Денис... э-э-э...
− Просто Денис...
Ага, значит, просто Денис...
− Итак, куда мы едем?
− На Центральный проспект, к моей подруге, я вчера оставила у нее своего сына ночевать...
− У вас сын? – спрашивает он. – И сколько ему?
− Пять, – отвечаю я.
− Понятно.
Несколько минут едем молча, Денис смотрит на дорогу, мерное движение высокого джипа укачивает меня, глаза сами по себе слипаются... Машина мчится вперед, все быстрее и быстрее, у меня перехватывает дыхание. «Алешка, ты можешь не гнать, как сумасшедший?» – вскрикиваю я... и просыпаюсь оттого, что кто-то трясет меня за плечо. Передо мной голубые глаза Дениса.
− Не хотелось вас будить, но вы разговариваете во сне...
О, черт! Кошмарный сон: гонки по шоссе, и бывший супруг за рулем...
− Извините, ради Бога. И что я наговорила? – тревожно спрашиваю я.
− Не сочтите за грубость, но во сне вы обращались к какому-то Алексею. Ваш супруг?
− Да, – мрачно отвечаю я, не желая уточнять подробности.
− Гм-м-м... – бормочет Денис. – Кстати, мы на проспекте. Какой дом?
− 25-й, это через пару кварталов.
− Я знаю, – Денис заводит мотор и трогает машину с места.
Значит, я спала, а он сидел и ждал, пока я проснусь? И слушал мой сонный бред? Чувствую себя обезоруженной перед ним, и от этого становится как-то не по себе. И зачем только я согласилась поехать в его машине? Нужно срочно прекращать это знакомство, пока оно не вышло мне боком. Правда, каким боком оно может мне выйти, я додумать не успеваю, потому что в этот момент мы заезжаем во двор Настиного дома. Денис тормозит напротив подъезда и заявляет, что может подождать нас с Антоном и отвезти обратно домой, если я пожелаю.
− Спасибо, Денис, но это совершенно не обязательно, тем более, я задержусь у подруги. Большое спасибо за то, что довезли меня, и надеюсь, что вам было не очень неприятно, когда я позорно уснула, да еще и что-то бормотала во сне. Просто, вчера был трудный день, я не выспалась и...
− Наверно, я кажусь вам назойливым. Хорошо, как скажете, настаивать не буду, – отвечает Денис на мою покаянно-предупреждающую речь.
Еще раз рассыпаюсь в благодарностях и выхожу из машины. Не успеваю дойти до подъезда, как Денис догоняет и останавливает меня.
− Александра! Запишите мой телефон...
− Зачем? – спрашиваю я.
− Ну, мало ли что... Позвоните, может быть, встретимся...
Какие же у него красивые глаза, ярко-голубые, никогда не видела таких у мужчин! У моего бывшего глаза карие, но не полноценно карие, а светлые с какой-то прозеленью, непонятный противный цвет. Хотя... если быть честной перед самой собой, прежде они мне ужасно нравились. Как давно это было... Впрочем, о чем это я?
− Так как насчет телефона – запишите? – возвращает меня в действительность голос Дениса.
− Давайте, – я достаю мобильник.
− Привет! – Настя открывает дверь и как-то виновато смотрит на меня. – Саша...
− Что-то случилось? – испуганно спрашиваю я. – Антон заболел?
− Нет, с Антоном все нормально, просто... приезжал Лешка и забрал его.
− Как забрал? Куда? – у меня все холодеет внутри.
− Саш, да не пугайся ты так. Я не виновата, это все Макар. Я ушла в магазин, а в это время как раз приехал Леша. Он повез его в Нежное, на ралли.
Как он мог! Тайком стащил сына! Опять ралли, автомобили, карбюраторы и всякая прочая дребедень! Как долго это будет продолжаться? Не хочу, чтобы мой сын стал гонщиком!
− Настя, ты что с ума сошла? Как вы могли отдать Антона? – в отчаянии кричу я.
− Саша, но мы же его отцу отдали, а не чужому дяде... и Тошка был очень рад.
− Не сомневаюсь... Но почему вы мне не позвонили?
− Это все Макар... – оправдывается Настя. – И, в конце концов, отец имеет право общаться с сыном. Саш, мы не Америке, и суд не выносил ему приговора не приближаться к сыну ближе, чем на пятьдесят этих, как их там... ярдов.
− При чем тут ярды? – взрываюсь я, а внутри все леденеет от пугающей мысли. – Настя, а он был... трезвый?
− Кто, Макар? – недоуменно спрашивает Настя.
− Да не Макар, а Лешка! Трезвый был?
− Ну да... – удивленно отвечает Настя и кричит: – Макар! Лешка был трезвый?
Пауза, затем откуда-то из глубины квартиры раздается бас Макара:
− Лешка? Конечно! Как алмаз!
− Саша, а почему он должен быть пьяным? – Настя в недоумении. – Твой Лешка ведь не пьет.
− Ну, во-первых, он уже не мой, а во-вторых, вчера он явился ко мне совершенно невменяемым... – возмущенно сообщаю я.
− Да ты что! Пришел к тебе? Мириться? – снова изумляется Настя.
− Не знаю... Во всяком случае, я с ним развелась не для того, чтобы мириться на третий день после развода. Напился и пришел, неужели непонятно?
− Саш, что-то тут не так... – задумчиво тянет Настя.
− Да плевать мне на него, но он же Антона забрал, – слезы подступают к глазам, в горле сжимается комок. – Где он там оставит пятилетнего ребенка? А если Антон простудится?
− Сашка, да не юродствуй ты, у них же все там организовано, ты же сама знаешь...
Интересно, почему сегодня Настя так пылко защищает Алексея, а еще вчера приветствовала мое решение развестись с ним? Откуда в женщинах это стремление оправдывать мужчин, стоит последним хоть чуть-чуть проявить себя, причем, неважно каким образом? Атавизм, да и только.
− Настя, – озвучиваю я свою мысль, – а вчера ты говорила об Алексее прямо противоположное... поддерживала меня.
− Я говорила о нем, как о муже, – тут же находится Настя, – но не как об отце. Сашка, ты плакать собралась? Перестань сейчас же! Все с твоим Антошкой будет хорошо!
− А откуда он узнал, что Антон у вас? – стенаю я.
− Я не знаю, но догадаться было не очень трудно... – парирует Настя.
− Девоньки, да у вас тут наводнение, – в прихожей появляется Макар. – Настен, а что ты подругу в прихожей держишь, до слез доводишь? Саша, не плачь, сейчас мы тебя чаем напоим. Жена вон пирожков напекла...
Если бы не Макар, мы бы точно сейчас поссорились с Настей. Он помогает мне снять пальто, тащит в комнату и усаживает на диван. Настя удаляется на кухню. Я сжимаюсь в комок, вцепившись в диванную подушку, представляя себе жуткую картину: мой маленький Антошка среди ревущих автомобилей, один, и слезы катятся у меня по лицу. Макар устраивается рядом и начинает травить свои вечные байки. Слушаю его сначала злобно, потом слезы высыхают, и становится легче. Опять мужское влияние? Или талант Макара-рассказчика? Настя тащит из кухни поднос с пирожками и чаем. Следом за ней в комнату влетают шумные двойняшки. Все-таки здорово, когда у человека есть такие хорошие друзья, но мне грустно и тревожно. Надо ехать в Нежное...
− Макар, а не махнуть ли нам всей компанией в Нежное? – вдруг спрашивает Настя в разгар чаепития. – И Сашка успокоится, и мы развлечемся.
Макар мнется, ему явно не хочется ехать. Понятно, мужская солидарность и лень.
− Настен.. я не знаю...
− Макар, у нас планов на сегодня никаких...
− У меня был план...
− Весь день давить диван?
− Настен...
Слушаю их перепалку и мысленно молюсь, чтобы Макар согласился. Настя, не долго думая, пускает в ход главное стратегическое оружие: Мишку и Гришку.
− Папа собирается отвезти нас посмотреть гонки, – говорит она.
− Папа еще ничего... – начинает было Макар, но двойняшки тут же с восторженными криками облепляют его, словно медвежата сосну на печально известной картине Шишкина, и Макар сдается...
Через полчаса мы впятером мчимся на машине в сторону Нежного. Я сижу на заднем сиденье, вяло отбиваясь от неугомонных двойняшек, думая о своем неугомонном... и тут меня настигает мысль, от которой снова холодеет в животе: «А что если мой бывший супруг там не один, а с той... своей Мариной? Поэтому он и не позвонил мне и не сказал ни слова о том, что собирается взять Антона в Нежное? И, возможно, Антошка сейчас там, с этой!» Кажется, даже кольнуло под лопаткой. «Ну и ладно, – пытаюсь успокоить себя. – Зато, возможно, увижу ту, которая...» – закончить эту мысль я не в силах.
Нежное – небольшой поселок километрах в двадцати от города. Несколько лет назад здесь оборудовали трассу, и с тех пор она стала тренировочным полигоном для наших пилотов. Время от времени здесь случаются ралли областного масштаба.
Выгружаемся из машины и попадаем в столь знакомую мне гоночную сутолоку. Сколько дней провела я вот так, среди ревущих моторов, переживая и болея за бывшего своего мужа, обсуждая результаты, столкновения, удачи и неудачи, загруженная термосами с обедами и горячим чаем. Вспомнила, как однажды на трассе столкнулись три машины, и одной из них оказалась Лешина. Тогда он сломал руку и сильно разбил лицо. С тех пор у него на брови и на губе так и остались небольшие шрамы, по поводу которых он вечно и банально шутил.
− Настя, – обращаюсь к подруге, – вы тут осваивайтесь, а я пойду искать Антона...
− И Алексея, – язвительно договаривает Настя за меня.– Я с тобой, мужики без меня разберутся, что к чему.
Вливаемся в разноцветную шумную толпу, вечно сопровождающую гонки и, к счастью, сталкиваемся со Степанычем, Иваном Степановичем, тренером команды бывшего мужа.
− Александра! Как дела? – радостно гудит Степаныч, пожимая мне руку, – Ищешь своих? Алексей в едальню пошел сына кормить. А вот, кстати, и они...
На ловца и зверь бежит. Из трейлера, приспособленного под передвижную столовую, выходит Алексей, таща под мышкой хохочущего Антона. Я бросаюсь к ним.
− Мама! Ур-ра! – кричит Антон. Алексей отпускает сына, тот мчится ко мне и традиционным броском прыгает на шею, чуть не свалив меня на землю.
Алексей подходит к нам, стаскивает с меня Антошку.
− Привет...
− Привет, – отвечаю я.
− Мам, а папа сейчас гонять пойдет! Да, пап? – Антон дергает отца за руку.
− Да, у нас сейчас заезд, – отвечает бывший супруг, в упор глядя на меня своими каре-зелеными глазами, и откидывает со лба прядку темных волос до боли знакомым мне жестом.
Я смотрю на него и почему-то не чувствую злости, которой кипела буквально минуту назад. Наверно, это оттого, что Антошка рядом, живой-здоровый и вполне довольный жизнью.
− Почему ты не позвонил и ничего мне не сказал? – спрашиваю я. – Я чуть с ума не сошла...
− Я тебе звонил, но ты трубку не брала...
− Я не слышала звонка.
− Понятно... – говорит он и мрачнеет.
− Что тебе понятно? Стащил сына, как вор, – изо всех сил стараюсь вызвать в себе возмущение.
− Думаю, что имею право общаться со своим сыном... – мрачно говорит он, снова отбрасывая непослушную прядь. Я невольно слежу за движением его руки, мне всегда ужасно нравились Алешкины руки: узкие, с грубоватыми мужскими прожилками, сильные... Черт, о чем я думаю? Какое мне теперь дело до его рук? И куда девалась Настя?
− Извини за вчерашнее, – говорит Алексей, – мне не нужно было приходить.
− Это точно, не нужно было, да еще в таком виде... – отвечаю я.
− Ну, это... – он не договаривает и неопределенно машет рукой.
Я оглядываюсь. Мысль о присутствии соперницы не дает мне покоя.
− Ты кого-то ищешь? – спрашивает он.
− Нет, кого нужно, я уже нашла, – отвечаю, сжимая руку Антона, который щебечет о чем-то о своем.
− А как ты догадался, что Антон у Серегиных? – спрашиваю я.
− Позвонил твоим родителям, узнал, что Тошки у них нет, потом, по логике – Серегиным.
− Простая дедукция, – невольно улыбаюсь я.
− Она самая... – на лице Алексея мелькает улыбка, но тут же тает, скрываясь под той же тенью. – Ты приехала с ними? Я, кажется, Настю видел.
− Да, с ними.
Странно, но мы впервые за последние два месяца разговариваем спокойно. Вероятно, это потому, что мы оба теперь независимы друг от друга и свободны, и нам нечего больше делить, кроме... сына.
− Ты здесь один? – все-таки врывается у меня вопрос, который висел на кончике языка.
Он смотрит на меня сначала недоуменно, потом мрачнеет еще больше.
− Я? С Антоном...
− И... все?
− И все! – решительно отвечает он. Видимо, мы поняли друг друга, потому что тут же умолкаем. Молчание затягивается, и мне начинает казаться, что он тоже хочет о чем-то спросить, но он застегивает молнию своей красно-синей гоночной куртки и коротко говорит:
− Мне пора...
Ему пора, но он почему-то не уходит, а мне становится невыносимо вот так стоять и слушать его молчание. К счастью, к нам подходит Макар, и я радуюсь его приходу, словно появлению супермена в синем плаще, который готов спасти невезучую героиню комикса от очередной напасти.
март-май 2008 г.
Copyright © 2008 Ольга Болгова
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено |
