графика Ольги Болговой

Литературный клуб:

Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.
  − Афоризмы.
Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  − Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл,
− Люси Мод Монтгомери
Фандом
  − Фанфики по романам Джейн Остин.
  − Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
  − Фанарт.

Архив форума
Форум
Наши ссылки


Озон



Полноe собраниe «Ювенилии»

Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Ранние произведения Джейн Остен «Ювенилии» на русском языке

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»

О ранних произведениях Джейн Остен «Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью озаглавленные автором «Том первый», «Том второй» и «Том третий». В этот трехтомный манускрипт вошли ранние произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793 год...»


О жизни и творчестве
Элизабет Гаскелл


Впервые на русском языке опубликовано на A'propos:

Элизабет Гаскелл «Север и Юг» (перевод В. Григорьевой) «− Эдит! − тихо позвала Маргарет. − Эдит!
Как и подозревала Маргарет, Эдит уснула. Она лежала, свернувшись на диване, в гостиной дома на Харли-стрит и выглядела прелестно в своем белом муслиновом платье с голубыми лентами...»

Элизабет Гаскелл «Жены и дочери» (перевод В. Григорьевой) «Начнем со старой детской присказки. В стране было графство, в том графстве - городок, в том городке - дом, в том доме - комната, а в комнате – кроватка, а в той кроватке лежала девочка. Она уже пробудилась ото сна и хотела встать, но...»


Дейзи Эшфорд «Малодые гости, или План мистера Солтины» «Мистер Солтина был пожилой мущина 42 лет и аххотно приглашал людей в гости. У него гостила малодая барышня 17 лет Этель Монтикю. У мистера Солтины были темные короткие волосы к усам и бакинбардам очень черным и вьющимся...»



Перевод романа Элизабет Гаскелл «Север и Юг» - теперь в книжном варианте!
Покупайте!

книжный вариант

Джей Ти Возвращение Альтернативное развитие событий «Севера и Юга» «После долгих размышлений над фильмом и неоднократного его просмотра мне вдруг пришла в голову мысль, а что было бы, если бы Маргарет вернулась в Милтон для "делового" предложения, но Джон Торнтон ничего не знал о ее брате. Как бы тогда закончилась история...»


Наше творчество:
из журнала на liveinternet

Триктрак «Они пробуждаются и выбираются на свет, когда далекие часы на башне бьют полночь. Они заполняют коридоры, тишину которых днем лишь изредка нарушали случайные шаги да скрипы старого дома. Словно открывается занавес, и начинается спектакль, звучит интерлюдия, крутится диск сцены, меняя декорацию, и гурьбой высыпают актеры: кто на кухню с чайником, кто - к соседям, поболтать или за конспектом, а кто - в сторону пятачка на лестничной площадке - покурить у разбитого окна...»

«По-восточному» «— В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого ти... человека... до того как села рядом с ним в самолете, не видела, — простонала я, со злостью чувствуя, как задрожал голос, а к глазам подступила соленая, готовая выплеснуться жалостливой слабостью, волна...»

Моя любовь - мой друг «Время похоже на красочный сон после галлюциногенов. Вы видите его острые стрелки, которые, разрезая воздух, порхают над головой, выписывая замысловатые узоры, и ничего не можете поделать. Время неуловимо и неумолимо. А вы лишь наблюдатель. Созерцатель. Немой зритель. Совершенно очевидно одно - повезет лишь тому, кто сможет найти тонкую грань между сном и явью, между забвением и действительностью. Сможет приручить свое буйное сердце, укротить страстную натуру фантазии, овладеть ее свободой. И совершенно очевидно одно - мне никогда не суждено этого сделать...»

Пять мужчин «Я лежу на теплом каменном парапете набережной, тень от платана прикрывает меня от нещадно палящего полуденного солнца, бриз шевелит листья, и тени от них скользят, ломаясь и перекрещиваясь, по лицу, отчего рябит в глазах и почему-то щекочет в носу...»

Жизнь в формате штрих-кода «- Нет, это невозможно! Антон, ну и куда, скажи на милость, запропала опять твоя непоседа секретарша?! – с недовольным видом заглянула Маша в кабинет своего шефа...»


Водоворот - - Любовно-исторический роман на фоне событий 1812 года - зарождение любви "ледяной баронессы" Евдокии фон Айслихт и знаменитого генерала графа Павла Палевского.

Денис Бережной - певец и музыкант
Денис Бережной - певец и музыкант
Исполнитель романсов генерала Поля Палевского: Взор и Красотка к On-line роману «Водоворот»

«Мой нежный повар» - Неожиданная встреча на проселочной дороге, перевернувшая жизнь

«Записки совы» - Развод… Жизненная катастрофа или начало нового пути?

«Все кувырком» - Оказывается, что иногда важно оказаться не в то время не в том месте

«Пинг-понг» - Море, солнце, курортный роман... или встреча своей половинки?

«В поисках принца или О спящей принцессе замолвите слово» сказка-фэнтези о спящей принцессе.... и др.


Метель в пути, или Немецко-польский экзерсис на шпионской почве
-

«Барон Николас Вестхоф, надворный советник министерства иностранных дел ехал из Петербурга в Вильну по служебным делам. С собой у него были подорожная, рекомендательные письма к влиятельным тамошним чинам, секретные документы министерства, а также инструкции, полученные из некоего заграничного ведомства, которому он служил не менее успешно и с большей выгодой для себя, нежели на официальном месте...»


Переполох в Розингс Парке

Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке -
захватывающий иронический детектив + романтика


Детективные истории

Хроники Тинкертона - O пропавшем колье «В Лондоне шел дождь, когда у дома номер четыре, что пристроился среди подобных ему на узкой улице Милфорд Лейн, остановился кабриолет, из которого вышел высокий грузный мужчина сумрачного вида. Джентльмен поправил цилиндр, повел плечами, бросил суровый взгляд на лакея, раскрывшего над ним зонт, и...»

Рассказы о мистере Киббле: Как мистер Киббл боролся с фауной «Особенности моего недуга тягостны и мучительны, ведь заключаются они в слабости и беспомощности, в растерянности, кои свойственны людям, пренебрегающим делами своими и не спешащим к отправлению обязанностей...».


Рассказы

Рождественский переполох в Эссексе «− Зачем нам омела, если все равно не с кем поцеловаться? − пробормотала Эми, вдруг вспомнив молодого джентльмена, который сегодня первым заехал в их коттедж. У него были очень красивые голубые глаза, весьма приятные черты лица и явно светские манеры. И еще он был на редкость обаятельным... Она вздохнула и быстро прошла мимо дуба, стараясь выкинуть из головы все мысли о молодых людях, с которыми было бы так приятно оказаться под омелой на Рождество...»

По картине Константина Коровина «У окна» «- Он не придет! – бормотала бабка, узловатыми скрюченными пальцами держа спицы и подслеповато вглядываясь в свое вязание. – Кажется, я опять пропустила петлю…
- Придет! – упрямо возражала Лили, стоя у окна и за высокими, потемневшими от времени и пыли стенами домов, возвышающихся за окном, пытаясь увидеть прозрачные дали, шелковистую зелень лесов и лугов, снежные причудливые вершины гор, жемчужную пену волн на зыбком голубом море...»

Если мы когда-нибудь встретимся вновь - рассказ с продолжением «Даша вздрогнула, внезапно ощутив мурашки, пробежавшие по позвоночнику, и то вязкое напряжение, которое испытала тогда, рядом с ним, когда, казалось, сам воздух стал плотным и наэлектризованным... И что-то запорхало в сердце, забередило в душе, до того спящих... «Может быть, еще не поздно что-то изменить...»

Дуэль «Выйдя на крыльцо, я огляделась и щелкнула кнопкой зонта. Его купол, чуть помедлив, словно лениво размышляя, стоит ли шевелиться, раскрылся, оживив скучную сырость двора веселенькими красно-фиолетовыми геометрическими фигурами...»

Рискованная прогулка «Врубив модем, я лениво шлепнула по энтеру и зашла в сеть, зацепившись каблуком за невесть откуда возникший глюк. Зарегавшись свежим логином и тщательно запаролившись, я увернулась от выскочившего из какой-то безымянной папки файла...»

Один день из жизни... «- Тын-дын. Тын-дын! Тын-дын!!! Телефон, исполняющий сегодняшним утром, - а, впрочем, и не только сегодняшним, а и всегда, - арию будильника, затыкается под твоим неверным пальцем, не сразу попадающим в нужную кнопку...»

Home, sweet home «Первая строка написалась сама собой, быстро и, не тревожа разум и сознание автора. Была она следующей: "Дожив до возраста Христа, у меня все еще не было своей квартиры". Антон Палыч резво подпрыгнул в гробу и совершил изящный пируэт...»


Экранизации...

экранизация романа Джейн Остин
Первые впечатления, или некоторые заметки по поводу экранизаций романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение"

«Самый совершенный роман Джейн Остин "Гордость и предубеждение" и, как утверждают, "лучший любовный роман всех времен и народов" впервые был экранизирован в 1938 году (для телевидения) и с того времени почти ни одно десятилетие не обходилось без его новых постановок...»

экранизация романа Джейн Остин
Как снимали
«Гордость и предубеждение»

«Я знаю, что бы мне хотелось снять — «Гордость и предубеждение», и снять как живую, новую историю о реальных людях. И хотя в книге рассказывается о многом, я бы сделала акцент на двух главных темах — сексуальном влечении и деньгах, как движущих силах сюжета...»

Всем сестрам по серьгам - кинорецензия: «Гордость и предубеждение». США, 1940 г.: «То, что этот фильм черно-белый, не помешал моему восторгу от него быть розовым...»


Cтатьи

Наташа Ростова - идеал русской женщины? «Можете представить - мне никогда не нравилась Наташа Ростова. Она казалась мне взбалмошной, эгоистичной девчонкой, недалекой и недоброй...»

Слово в защиту ... любовного романа «Вокруг этого жанра доброхотами от литературы создана почти нестерпимая атмосфера, благодаря чему в обывательском представлении сложилось мнение о любовном романе, как о смеси «примитивного сюжета, скудных мыслей, надуманных переживаний, слюней и плохой эротики...»

Что читали наши мамы, бабушки и прабабушки? «Собственно любовный роман - как жанр литературы - появился совсем недавно. По крайней мере, в России. Были детективы, фантастика, даже фэнтези и иронический детектив, но еще лет 10-15 назад не было ни такого понятия - любовный роман, ни даже намека на него...»

К публикации романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» в клубе «Литературные забавы» «Когда речь заходит о трех книгах, которые мы можем захватить с собой на необитаемый остров, две из них у меня меняются в зависимости от ситуации и настроения. Это могут быть «Робинзон Крузо» и «Двенадцать стульев», «Три мушкетера» и новеллы О'Генри, «Мастер и Маргарита» и Библия... Третья книга остается неизменной при всех вариантах - роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение»...»

Ревность или предубеждение? «Литература как раз то ристалище, где мужчины с чувством превосходства и собственного достоинства смотрят на затесавшихся в свои до недавнего времени плотные ряды женщин, с легким оттенком презрения величая все, что выходит из-под пера женщины, «дамской" литературой»...»

Вирджиния Вулф

Русская точка зрения «Если уж мы часто сомневаемся, могут ли французы или американцы, у которых столько с нами общего, понимать английскую литературу, мы должны еще больше сомневаться относительно того, могут ли англичане, несмотря на весь свой энтузиазм, понимать русскую литературу…»


Джейн Остен

«...мы знаем о Джейн Остен немного из каких-то пересудов, немного из писем и, конечно, из ее книг...»

Вирджиния Вулф
«Вирджиния»

«Тонкий профиль. Волосы собраны на затылке. Задумчивость отведенного в сторону взгляда… Вирджиния Вулф – признанная английская писательница. Ее личность и по сей день вызывает интерес»

Маргарет Митчелл
Ф. Фарр "Маргарет Митчелл и ее "Унесенные ветром"

«...Однажды, в конце сентября, она взяла карандаш и сделала свою героиню Скарлетт. Это имя стало одним из самых удивительных и незабываемых в художественной литературе...»

Кэтрин Мэнсфилд
"Трагический оптимизм Кэтрин Мэнсфилд"

«Ее звали Кэтлин Бичем. Она родилась 14 октября 1888 года в Веллингтоне, в Новой Зеландии. Миру она станет известной под именем Кэтрин Мэнсфилд...»



История в деталях:

Правила этикета, Англия: «Данная книга была написана в 1832 году Элизой Лесли и представляет собой учебник-руководство для молодых девушек...»
- Пребывание в гостях
- Прием гостей
- Приглашение на чай
- Поведение на улице
- Покупки
- Поведение в местах массовых развлечений

- Брак в Англии начала XVIII века «...замужнюю женщину ставили в один ряд с несовершеннолетними, душевнобольными и лицами, объявлявшимися вне закона... »

- Нормандские завоеватели в Англии «Хронологически XII век начинается спустя тридцать четыре года после высадки Вильгельма Завоевателя в Англии и битвы при Гастингсе... »

- Моды и модники старого времени «В XVII столетии наша русская знать приобрела большую склонность к новомодным платьям и прическам... »

- Старый дворянский быт в России «У вельмож появляются кареты, по цене стоящие наравне с населенными имениями; на дверцах иной раззолоченной кареты пишут пастушечьи сцены такие великие художники, как Ватто или Буше... »

- Одежда на Руси в допетровское время «История развития русской одежды, начиная с одежды древних славян, населявших берега Черного моря, а затем во время переселения народов, передвинувшихся к северу, и кончая одеждой предпетровского времени, делится на четыре главных периода... »


Мы путешествуем:

Я опять хочу Париж! «Я любила тебя всегда, всю жизнь, с самого детства, зачитываясь Дюма и Жюлем Верном. Эта любовь со мной и сейчас, когда я сижу...»

История Белозерского края «Деревянные дома, резные наличники, купола церквей, земляной вал — украшение центра, синева озера, захватывающая дух, тихие тенистые улочки, березы, палисадники, полные цветов, немноголюдье, окающий распевный говор белозеров...»

Венгерские впечатления «оформила я все документы и через две недели уже ехала к границе совершать свое первое заграничное путешествие – в Венгрию...»

Болгария за окном «Один день вполне достаточен проехать на машине с одного конца страны до другого, и даже вернуться, если у вас машина быстрая и, если повезет с дорогами...»

Одесская мозаика: «2 сентября - День рождения Одессы. Сегодня (02.09.2009) по паспорту ей исполнилось 215 – как для города, так совсем немного. Согласитесь, что это хороший повод сказать пару слов за именинницу…»

Библиотека Путешествий
(Тур Хейердал)

Путешествие на "Кон-Тики": «Если вы пускаетесь в плавание по океану на деревянном плоту с попугаем и пятью спутниками, то раньше или позже неизбежно случится следующее: одним прекрасным утром вы проснетесь в океане, выспавшись, быть может, лучше обычного, и начнете думать о том, как вы тут очутились...»

Тур Хейердал, Тайна острова Пасхи Тайна острова Пасхи: «Они воздвигали гигантские каменные фигуры людей, высотою с дом, тяжелые, как железнодорожный вагон. Множество таких фигур они перетаскивали через горы и долины, устанавливая их стоймя на массивных каменных террасах по всему острову. Загадочные ваятели исчезли во мраке ушедших веков. Что же произошло на острове Пасхи?...»


Первооткрыватели

Путешествия западноевропейских мореплавателей и исследователей: «Уже в X веке смелые мореходы викинги на быстроходных килевых лодках "драконах" плавали из Скандинавии через Северную Атлантику к берегам Винланда ("Виноградной страны"), как они назвали Северную Америку...»


Cтраницы Архива Форумов:

Экранизация романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение" «Любопытная рецензия, действительно. Ну, ГиП-2005 - это вообще недоразумение какое-то, а не экранизация, ее серьезно и воспринимать-то невозможно. Мы с подружкой пошли в кино исключительно посмеяться, и, честно говоря, в некоторых местах просто хохотали в голос (один мраморный бюстик Дарси чего стоит, не говоря уж о кабанчике... :))) Кира Найтли - никакая не Лиззи, а самая натуральная Лидия, и ведет себя соответственно...»

Наш Пушкин «В попытке сказать что-либо о Пушкине я сразу вспоминаю посвященные ему огромные труды. Люди потратили на исследования жизни и творчества годы и годы. Разобрано каждое слово, каждый рисунок изучен, расписана по минутам жизнь, даже косвенные упоминания в чужих дневниках, письмах, мемуарах взяты на карандаш...»

Персонажи произведений Л.Н.Толстого «Что касается хитрости Сони... Мне она не кажется хитрой. Несчастной, одинокой, зависимой, безотказной. И письмо Николаю, насколько я помню, она написала не потому, что просчитала все ходы, а под страшным давлением старой графини, которая ей жизни из-за этого не давала. Соне просто некуда было деваться и ничего не оставалось делать, как освободить Николая от данного слова. Между прочим, мужские персонажи в Войне и мире, тоже далеки от идеала. Тот же Николай, например, совсем не походит на благородного героя. Как и князь Андрей, и Пьер. Первый слишком циничен, второй - глуповат. Самый симпатичный герой для меня - Васька Денисов...»

Повседневная жизнь в живописи «Когда мы читаем наши любимые книги о 18-19 веке, нам хочется получить представление и о повседневной жизни героев. По этой причине у меня собралась коллекция из жанровых картин, которые помогают хоть отчасти удовлетворить любопытство...»

Путешествия, впечатления
- Финляндия (Хельсинки)

«До Хельсинки добиралась из Питера скоростным поездом "Аллегро" - три с половиной часа, и вы на месте. Цена проезда более 4 тыс, но есть утренний, эконом, в три раза дешевле при той же скорости....»


На нашем форуме:

Orgoglio e Preguidizio (1957) - обсуждение экранизации итальянской версии «Гордости и предубеждения» Изыскания и перевод от Ольги Добренковой (Кло)
«...не обнаружила пока ни одной подвисшей нити, работает каждая деталь. Например: у Шарлот спрашивают, любит ли она сладости. Она отвечает: "Ненавижу!" А заигрывая с Коллинзом, рассказывает, что это ее слабость, и обсуждает рецепт яблочного пирога. Кстати, есть невероятно смешное "сватовство" Коллинза к Шарлот!"
«Мне очень нравится, как авторы фильма максимально используют роман, смело перетасовывают реплики и эпизоды, насыщая новыми событиями, но не слишком удаляясь от первоисточника».
«Вот яркий пример, когда создатели понимают, ЧТО они снимают и почему. Сценарист следует за Остин, понимая и чувствуя ее язык, образ мыслей, стиль и суть. И никакой менталитет не помеха, когда люди понимают, что делают».
«Фильм таки необычайно хорош, а мои любимцы - мама с папой Беннет, леди Кэтрин и пастор - выше всяких похвал. Их реплики, диалоги, мимика - лучше, чем это было даже в самых признанных экранизациях. Папа особенно, конечно, зажигает, его реплики можно записывать как афоризмы и вставлять в рамочки. Ну и мама от него почти не отстает»
Ожидается страница на сайте, посвященная этому замечательному минисериалу.

Сэндинтон - обсуждение экранизации «...вся его загадочность и грубоватость - это были дешевые понты, а на самом деле он именно что импульсивен, безрассуден, эгоистичен и туповат.
 Шарлотту ужасно хочется причесать и надеть ей шляпку. Джорджиана дико раздражает. Стрингер зачем-то остался в Сэндитоне, когда мог поехать в Лондон на хорошую работу. В память об отце, что за ерунда. Единственная пара порадовала - Эстер и Бабингтон. Птица Феникс леди Денем тоже радует.
 Злодеи, Денем и Клара, совсем тупые, сами себя уничтожили.
 В общем, уныло...»

Эмма. (Эмма с точкой (2020) - обсуждение экранизации «Эмма - играет стерву (первую половину фильма, потом чет вся слезами умывается). Неприятна как внешне, так и в образе. Играет неплохо, но не Эмма Остин - и близко.
 Найтли - его-то я вообще не приметила. Вместо описанного Остин джентльмена - бегает (а чего они опять бегают? ) мальчишка с большими глазками, пухлыми губками и растрепанными кудельками.
Специально посмотрела - возраст актера практически совпадает с возрастом Найтли, но он выглядит скорее подростком-переростком, почти ровесником Эммы. Кстати, рядом со своим младшим братом он сам выглядит младшим, причем с большой разницей лет.
 Мужского (мужественного) в актере ничего нет, увы. Ни внешности зрелого мужчины, ни голоса, ни внешности джентльмена (вот фермера бы ему играть - в самый раз), ни манер, ни стати. Игры тоже не приметила. Всегда одинаковый. И плачет еще (это был уже апофеоз)....»

Башмачок Екатерина Юрьева (Apropos) «Муравский стоял с заложенными за спину руками, до боли сжимая деревяшку протеза, и делал вид, что рассматривает высаженные кусты, опасаясь не только подойти к ней, но ненароком выдать свои чувства взглядом или голосом. Княжна также пребывала в странном беспокойстве и смущении, и он, кажется, догадывался, чем это могло быть вызвано: она наверняка не случайно увела его в это уединенное место, где, похоже, рассчитывала услышать от него пылкие признания, коих не дождалась зимою в Петербурге...»

Виленские игры - авантюрно-любовный роман Екатерина Юрьева (Apropos) Ольга Болгова (Хелга) «Евпраксия Львовна не находила себе места. Маялась меж радостью и смятением, мучилась угрызениями совести, что Николай Иванович берет ее замуж не по любви, а из благородства, потом радовалась, что он берет ее замуж и, может быть, все-таки любит, затем вновь страдала. Волновалась, как рассказать сыну. Думала, что нужно сшить платье для венчания, даже посетила портниху, пересмотрела кучу журналов, приобрела в лавке отрез славного бледно-розового барежа и рулон кружева цвета молодой листвы и каждый вечер раскидывала ткани, воображая себя невестой, а затем, краснея и рыдая, сворачивала покупки. Не поехала на званый вечер к **, с подругой Веселовской не встречалась, но нынче графиня прислала записку, которой...»

Киномания Ольга Болгова (Хелга) «Ужин с Федором сегодня все-таки состоится, правда, с другим Федором. Держи своих друзей близко. А врагов ещё ближе.
 — Итак, — говорит Федор, опрокинув в себя рюмку коньяка. — Расскажи, что там за Федор Журавин объявился.
 — Я бегала трусцой с утра, он присоединился, познакомился. Потом оказалось, что твой дом вовсе не твой, а его. Теперь я не знаю, который из вас настоящий, — говорю я, игнорируя коньяк.
 — Логично, — соглашается он. — Не поспоришь. Как он выглядит? И когда он присоединился?
 — Такой высокий, темноволосый, вполне симпатичный. Твоего возраста вроде. Присоединился утром, на следующий день после твоего… ухода. Я прибежала на пляж, там ко мне привязались какие-то бандиты, он вступился за меня. Ему фингал, между прочим, поставили.
 — Вот как? Так он герой! Симпатичный, говоришь? Бандиты, говоришь... И что они хотели?...»


 

Творческие забавы

 

Ольга Болгова
Екатерина Юрьева

Авантюрно-исторический роман
времен правления Генриха VIII Тюдора


графика Ольги Болговой

   Начало      Пред. глава

«Вот вам ключ от королевства...»

«Стихи матушки Гусыни»
Перевод С.Маршака

Приложения (бонусы) к роману:

- Исторические заметки

- Иллюстрации

- Вариации на тему романа

Глава XII

Вот вам ключ от королевства

Дом стоит среди двора,
Двор глядит на улицу,
А улица - в городе,

Город - в королевстве.
Вот от королевства ключ,
Ключ от королевства!

«Стихи матушки Гусыни»
Перевод С.Маршака

Ночью прошел дождь, утро следующего дня было пасмурно и зябко, но в сердце Мод сияло солнце. Оно согревало ее изнутри воспоминаниями о поцелуях Кардоне, словах, что шептал он, обнимая ее. Мод чувствовала себя до невозможности счастливой, и то, что еще вчера печалило и пугало ее, нынче казалось пустыми страхами. Ведь теперь она была не одна, с ней был Кардоне, способный разрешить все ее трудности. Он защитит ее от Скроупа, придумает, как выручить отца, – и спасет его! Мысль о муже, который разыскивал ее где-то на севере, – промелькнула и исчезла, как прожужжавшая над ухом и улетевшая прочь досадливая муха. Мод настолько привыкла к вечному отсутствию мужа, что не могла представить его воочию, человеком из плоти и крови. Сэр Ральф Перси – лишь имя, слово, и ничего за ним.

Предположения Кардоне, что кто-то пытается ее убить, в свете дня и вовсе показались нелепыми, и с легкостью были отброшены ею прочь. Слишком незначительна, неприметна была она, Мод Бальмер, и некому было желать ее смерти и от того получить хоть какую выгоду.

 

После утренней трапезы Мод посидела за рукоделием в обществе Джоанны и Агнесс, и даже болтовня компаньонки не раздражала ее. Наверху, в спальне, стояли упакованные сундуки, все было готово к переезду из Картер Хауса, а время, медленно придвигаясь к полудню, приближало свидание с Кардоне. Все же нетерпение одержало верх, и Мод велела седлать лошадей, предпочитая прогулку верхом прозябанию в доме. Визит к барристеру продолжал выглядеть весомым предлогом, и даже любопытная Агнесс не рискнула намекнуть на вдруг участившиеся к нему поездки.

Едва Мод и Потингтон выехали в город, как стал накрапывать дождь, мелкий, но колкий и холодный. Неторопливая прогулка по городу при такой погоде не могла принести удовольствия, а ехать к Кардоне, по подсчетам Мод, было еще рано. Дом мистера Ламлея находился неподалеку, и можно было узнать, нет ли новостей в деле сэра Уильяма.

 

Новостей о сэре Уильяме не было, но барристер ошеломил ее другой, неожиданной.

– Вчера ко мне заходил ваш муж, миледи.

– Мой муж?!

Стоявший позади Мод Потингтон чуть слышно вздохнул.

– Джентльмен назвался сэром Ральфом Перси, – мистер Ламлей радостно хихикнул.– Он спрашивал адрес в городе, по которому вас можно найти. И говорил о вас, как о своей жене. Amantes amentes![1]

Ее муж в Лондоне! Ищет ее – уже нашел! Мод застыла, глядя на Ламлея и не видя его.

– Леди Перси! – адвокат поерзал, похлопал по столу, привлекая ее внимание. – Сэр Ральф сообщил мне, что был в отъезде…

– Да, да, он… Он был на севере, должно быть только приехал в Лондон…

Мистер Ламлей будто бы удовлетворился ее ответом, словно ему не раз приходилось встречать мужей, осведомляющихся у него о местожительстве своих жен.

– Вы… вы сказали ему, где я остановилась? – спросила Мод.

Сэр Ральф был здесь накануне, но в доме Стрейнджвея до сих пор не появился. Видимо, он также не спешил увидеться с женой, как и она – с мужем. Мысль, что, возможно, в этот момент, когда она сидит у адвоката, сэр Ральф ожидает ее в зале дома на Картер Хаус, привела Мод в отчаяние.

– Пфррр… – тем временем фыркнул адвокат. – Pacta tertiis nec nocent nec prosunt, что гласит: действие договоров не распространяется на третьи стороны. Мне надо получить от вас подтверждение… – он подался к Мод через стол и, понизив голос, пояснил:

– Муж, разумеется, не может являться третьим лишним, так сказать, но я не мог отправить его к вам без вашего на то разрешения. Ведь вы первой стали моим клиентом, а не он. Хе-хе…

Мистер Ламлей, довольный собой, откинулся на спинку кресла.

– Мне сообщить ему, где вы обитаете? – спросил он.

– А вы ему еще не сказали?! – воскликнула Мод.

– Увы, – мистер Ламлей развел руками. – Как выяснилось, ваш адрес знает только мой помощник, а как раз вчера – по чистой случайности, – барристер издал смешок, – его здесь не оказалось. Ваш муж собирался заехать ко мне сегодня по этому поводу… Я могу направить его к вам?

Мод удрученно кивнула. Солнце, было поселившееся в ее душе, мигнуло и погасло. Счастье оказалось слишком кратким, короче, чем она надеялась. Ей следовало сейчас вернуться в Картер Хаус, ждать мужа и забыть о Кардоне. Навсегда.

Омраченная собственными невеселыми мыслями, она вполуха слушала мистера Ламлея, который заговорил о каком-то адвокате.

– …и мистер Боуз сказал, что сэр Ральф ни словом не упомянул о втором барристере, то есть обо мне… Имея pia desideria[2], так сказать…

– Простите, кто такой мистер Боуз?

– Я вам говорил, что кто-то еще занимается делом вашего отца, – терпеливо повторил мистер Ламлей. – Так вот выяснилось, что это мистер Боуз, и нанял его сэр Ральф, не подозревая, видимо, что и вы примете в том участие. Сэр Ральф не возражает, если мы с Боузом будем действовать совместно. Надеюсь, что и вы…

– Да, да, конечно, – рассеянно ответила Мод и стала вставать. Ей нужно было срочно выйти на свежий воздух.

– Alea jacta est![3] – мистер Ламлей, словно устав сидеть, мгновенно подскочил и проводил клиентку до дверей.

– Я поговорю с сэром Ральфом. Мы обсудим, – неуверенно добавила Мод, прощаясь с адвокатом, не представляя, как пройдет этот – и скорый – разговор с мужем. Будет ли он слушать, одобрит ли ее действия или, напротив, рассердится на своеволие? В любом случае, для нее отныне все было кончено.

Опираясь на руку Потингтона, Мод, будто во сне, вышла на улицу. Она стояла, подняв голову к небу, не ощущая на лице холодных колючек дождя.

– Садитесь на лошадь, – Потингтон встряхнул ее, подсадил на кобылу. Сам вскочил в седло.

– Едем домой, миледи?

– Нет, – вдруг очнулась она. – К Кардоне!

Последний раз – она имела право на эту последнюю встречу с ним.

Она подняла арабку в галоп, спеша к своему возлюбленному, не желая терять ни мгновения от оставшегося у нее времени – до встречи с мужем, которому она должна была принадлежать душой, и телом, уже отданными другому.

Лошади скакали по опустевшим из-за дождя улицам города, то звонко цокая по булыжнику, то хлюпая по лужам. Мод вспомнила, как деревенские девушки гадали, к праздникам собирая в букеты цветы. И в такт перестуку копыт она повторяла, как молитву:

– Один для скорби, другой для веселья, третий для девушки, четвертый для парня, пятый для серебра, шестой для золота, седьмой для секрета, который никогда не расскажут, восьмой для любви, которой не будет конца…

 

* * *

 

Ральф так и не отправил Бертуччо к барристеру за адресом леди Перси, пребывание которой в городе обнаружилось столь некстати. Жена никуда не денется, и если он навестит ее завтра, а то и через пару дней, – это ничего не изменит. Куда более Перси беспокоили иные дела и другой человек: нападение в доме, убийство стряпчего и сэр Мармадьюк Скроуп, друг и соратник, вдруг превратившийся во врага.

Кроме того, Ральфу нужно было решить, куда он поселит свою жену после встречи – он не желал селиться у ее родственников. Привозить ее сюда, в этот дом, он не собирался. Во-первых, он снял его для Мод, а во-вторых, дом ему нравился, но вряд ли понравится леди Перси: маленький и невзрачный, он был расположен на тихой улице, где с давних пор селились молочники; скрытый от любопытных глаз молочной лавкой и деревьями, которые не часто встречались в Лондоне. Ральф решил оставить этот дом для свиданий с Мод, а для жены подыскать другой, побогаче – пусть наслаждается роскошью, но не мужем.

Бертуччо был послан нанять кухарку и служанку, которых нашел поблизости, в той же молочной лавке – добродушного вида пожилую толстушку и двух ее внуков, подростков. Семейство, после короткого разговора с Перси, было принято на службу. Мистрис Хилл, как она назвала себя, сразу захлопотала по хозяйству: навела порядок на кухне и в двух комнатах, одну из которых Перси выбрал себе под кабинет, а вторую – под спальню; поставила тесто для хлеба и пирогов, насадила на вертел баранью ногу, нажарила цыплят и рыбы, замесила пудинг и марципаны, нещадно гоняя Оливу и своих внуков то в лавки за мясом, овощами и специями, то к колодцу за водой, то за свежей соломой и полотном для простыней.

 

Ральф сидел в ожидании, повернув к огню вновь занывшую спину, когда с улицы раздался характерный скрип ворот и лязг подков по брусчатке возле дома. Он шагнул к окну. Прыткий Бертуччо уже стоял возле арабки, намереваясь помочь гостье сойти с лошади. Перси, забыв о спине, бросился вниз, выскочил на улицу, подхватил Мод на руки, понес в дом. Она обвила тонкими руками его шею, накидка ее была влажной от дождя, капюшон скрывал лицо, и он с трудом удержался, чтобы не откинуть тонкую ткань, увидеть ее глаза, серые, как зимнее небо над океаном. Его закачало от ощущения легкой тяжести ее тела, доверчиво прильнувшего к нему, земля поплыла под ногами, словно он стоял на палубе корабля. Отчего так волнует его эта маленькая леди?

«Она здесь и она моя, и принадлежит только мне! И будет принадлежать!» – лихорадочно крутилось у него в голове, когда он внес Мод в приготовленную для нее комнату, отпустил, снял с нее почти насквозь промокшую накидку.

– Садись сюда, Мод! – Ральф подвинул тяжелое кресло ближе к растопленному камину и к низкому столу, где стоял кувшин с вином, блюда с пирогом и марципанами.

Она села, расправив складки широкой юбки гауна, протянула руки к огню, чинная, тонкая, суровая. Лицо ее казалось очень бледным, во взгляде застыла горечь, или то было что-то иное, что заставляло его гарцевать вокруг нее, всматриваясь с тревогой в ставшие столь близкими черты, заметить тени, синевой лежащие под глазами. Или это тени от мерцания огня в камине?

– Ты печалишься, cara[4]? – спросил он. Налил вина, заставил выпить, чтобы она быстрее согрелась, и уселся у ног Мод, взял ее руки в свои.

– Расскажи, что тебя беспокоит, - сказал Ральф и дотронулся губами до ее ладоней. – Ты что-то скрываешь, не говоришь мне всего.

Она покачала головой, отвела взгляд.

«Что-то скрывает, чего-то боится – сделал он вывод – и не доверяет мне».

– Что ж, если не хочешь говорить, не говори. Только помни, что я готов помочь тебе, потому что...

Ральф застрял на причине: потому что я желаю тебя и хочу, чтобы ты была со мной в радости и горе... потому что хочу, чтобы ты отдала мне свои тайны. Проклятье, что за упрямая женщина!

– Tu sei testardа come un asino[5]], Мод, - вдруг вскипев, сказал он на языке Бертуччо.

«Ты дьявольски упряма, но ты так желанна!»

– Упрямая ослица? – переспросила она.

– Ты знаешь латынь? – Ральф не сдержал удивления.

– Немного, – она слабо улыбнулась – и он был готов все отдать за эту улыбку.

Мод поняла про ослицу, но не рассердилась – наоборот, что-то проснулось в ней, словно толкнуло изнутри, зажигая блеск в глазах. Он взял кубок со стола, наполнил вином, отпил и протянул ей, словно совершая языческий ритуал. Она молча приняла кубок, сделала глоток, рубиновая капля вина осталась на уголке губ, и она слизнула ее языком, смешно, по-детски. Вино, любовный напиток, близость возлюбленной ударили ему в голову, и, поддаваясь пожирающему нутро огню, он обнял ее колени, сминая жесткую ткань гауна.

– Я не упрямая, просто... просто... – она запнулась, робко дотронулась до его щеки, но тут же отдернула руку, будто испугалась собственной смелости.

– Вы действительно хотите помочь мне?

Пальцы ее дрожали, когда она сжала его руку.

– Ты до сих пор не поняла, что именно этого я и хочу? Всем сердцем... милая.

И когда он так называл женщину?

 

Кардоне предлагал ей свою помощь, и Мод не раз о том мечтала. Но что сможет он сделать? Избавить от мужа? Вызволить отца из Тауэра? Невозможно разобраться с делами, где храбрость и ловкость бессильны, подумала она, но не в силах больше держать в себе свои горькие тайны, повинуясь отчаянному желанию поделиться своими невзгодами и страхами, сжала руку Кардоне так, будто боялась упасть, и прошептала:

– Я расскажу.

– Я слушаю, – ответил он.

Мысли ее заметались, словно их выпустили из клетки на свободу, с которой они не знали, что делать. С чего начать? С отца? С того, что нежданно-негаданно в городе объявился ее муж, и отныне они с Кардоне не смогут видеться? Но вместо этого она заговорила о Скроупе – так показалось проще.

– Один джентльмен… – начала Мод, все не решаясь назвать имя. – Этот джентльмен хочет жениться на мне…

Сказала и сразу поняла, как это глупо выглядит со стороны – замужняя женщина боится, что на ней кто-то женится.

– Он требует, чтобы я согласилась на аннулирование брака, вернее, он сам хочет его аннулировать, – эти слова прозвучали еще глупее, как и те, что она добавила упавшим голосом:

– У него холодные глаза...

– Что-о-о? - рявкнул Кардоне, сжав ее колени так, что она ойкнула – он явно не рассчитал силу своих рук и продолжил, уже не рассчитывая силу своих слов.

– Жениться? Аннулировать брак? Твой муж не способен быть мужем, а какой-то мерзавец с холодными глазами возжелал жениться на тебе? Проклятье, diavolo! Это я женюсь на тебе, увезу тебя отсюда, сейчас же, прочь, во Францию, в Америку, подальше от негодяев и убийц! Ты поедешь со мной!

– С вами?! – ахнула Мод.

То, что он сказал, было так неожиданно и так... прекрасно! Она чуть не задохнулась от переполнившего ее восторга. Неужели он тоже любит ее?! Уехать с ним, стать его женой, забыть как о страшном сне – о сэре Мармадьюке, муже...

«Отец! – тотчас вспомнила она. – Как оставить отца?!»

И враз сникла, потухла, опустила голову.

– Я не могу! – простонала она, глаза ее налились слезами.

Ральф пропустил ее «не могу» мимо ушей, поймав его лишь позже, но сейчас он не стал больше ждать, дабы упрочить свои права, ухватить, не отпустить сияние ее глаз и порыв ее тела. Он подхватил ее за талию, забыв о ране, она охнула, но подалась к нему, и он прижал ее к себе, обняв, покрывая поцелуями ее горящие щеки и губы со вкусом вина. Чепец полетел на пол, он взлохматил ее волосы, ломая прическу, пальцы уцепились за шнуровку платья...

– Отчего же ты не можешь?

– Не могу, потому что... все очень сложно, – прерывисто пробормотала Мод, не в силах оторваться от него, стремясь прижаться к нему еще сильнее и... никогда не покидать его объятий. Она уткнулась лицом в родную ямочку на его плече, словно пытаясь избежать ответов на вопросы, которые возвращали ее туда, куда вскоре придется вернуться.

Ральф готов был обнимать ее хоть до утра, но не мог располагать собой и ею так, как бы ему хотелось. Странная судьба – вернуться на родину к своей жене, чтобы спасать и любить чужую.

– И кто таков этот негодяй с холодным взглядом? Кто он, Мод? – спросил он, когда вновь усадил ее в кресло у камина.

– Очень опасный человек, – еле слышно сказала она. – И еще… приехал мой муж…

– Вот как! - воскликнул озадаченный Ральф. – И ты только что узнала об этом? Сюда приехал твой муж, и здесь же находится еще и жених, который намерен аннулировать твой брак! Или аннулировать твоего мужа? Мод, ты невероятно загадочная женщина!

Ящик Пандоры, приоткрывшись, выпускал одну неожиданность за другой. Кажется, еще вчера она утверждала, что муж ее в... Чешире? Она лжет ему, но в чем? И почему? Лжет от страха перед мужем или перед тем, другим, негодяем?

– Он не жених! Как он может быть моим женихом? Просто я боюсь его, он преследует меня, – шепотом, словно ее могли подслушать, добавила она.

– Кто он, Мод?

– Сэр Мармадьюк Скроуп, – выдохнула она.

– Сэр Мармадьюк Скроуп, – повторил Ральф. Это имя прозвучало для него как гром среди ясного неба, хотя он должен был догадываться, о ком идет речь. Именно он был с Мод у церкви, а Потингтон говорил, что Скроуп часто бывает в их доме. Сэр Мармадьюк, его лучший друг, подсылающий к нему наемных убийц, – волочится за его возлюбленной! Как тесен мир, как невелик остров, как странны и извилисты пути человеческие... И не просто волочится, а угрожает и принуждает к незаконному браку!

Она всполошилась, разволновалась, произнесенное вслух имя испугало ее, словно человек, которого так звали, явился сюда, в эту комнату, сломав уютный полумрак. В камине догорали дрова, и жар дрожал на тлеющих углях.

– Со мной тебе нечего бояться, cara. Но почему твой отец и кузен позволяют ему преследовать тебя?

– Кузен поддерживает его, – она прильнула к Ральфу, стремясь в его объятиях найти убежище от своих страхов. – А отец… Отец ничего не может сделать, и сэр Мармадьюк угрожает мне, если я не соглашусь... Он уверен, что все будет так, как он решил.

– Угрожает? – взревел Ральф. – Пусть выйдет со мной на поединок – навсегда забудет о том, как угрожать, каналья! Отчего этот настырный жених так уверен в своих силах? Погоди… Так поэтому ты ищешь дом? Хочешь от него скрыться?

– Откуда вы знаете? – встрепенулась она.

«Потингтон не рассказал ей о нашей встрече», – одобрительно подумал Ральф.

– Видел вчера твоего арендатора, когда… Неважно… Ты можешь переехать сюда жить, – и, увидев сомнение в ее глазах, добавил:

– А сам я переберусь в другое место, но буду навещать тебя, согласна?

Она не ответила, только сжала сильнее его руку.

Он чертыхнулся, вспомнив о ее муже.

– Твой муж... Ты сказала, он приехал в город...

Он не мог произнести это вслух: «твой муж должен избавить тебя от наглеца, вызвав его на поединок и разрубив пополам в честном бою», не мог, потому что ему хотелось разрубить пополам не только друга Мармадьюка, но и загадочного мужа, которого ни во что не ставил ее ухажер. Было во всей этой истории что-то странное.

– Что это за муж? – наконец прохрипел он, справившись с гневом.

Мод выскользнула из его объятий, привычным жестом пригладила волосы.

– Мой муж – никчемный, ненадежный, человек, – отвернувшись к огню, с горечью сказала она. – Я ему не нужна. Он бросил меня, не интересуясь моей жизнью. Он приехал сюда, в Лондон, но я не знаю, чего от него ожидать… – голос ее дрогнул. – Может быть, при нем Скроуп и оставит меня в покое, но вряд ли я могу рассчитывать на заботу или помощь.

Отчего-то Ральфа не порадовал такой отзыв о муже, хотя все, что он знал о Мод, подтверждало это мнение. Она действительно была не нужна Вуду, ему не нужно было то, чего вожделеет каждый мужчина, желающий продлить свой род и обрести семейные радости, он дал жене необъяснимую свободу и, кажется, на самом деле равнодушен к ее горестям. Ее муж настолько слаб, что другой мужчина добивается его жены, уверенный, что сумеет ее заполучить. Забрать ее, подумал Ральф, увезти во Францию, на берег Средиземного моря, в Америку, прочь отсюда, туда, где они будут свободны. Только дождаться суда над тестем и сделать для него все, что в его, Ральфа, силах, – а если приговор будет суров, заплатить палачу, чтобы топор был наточен лучшим образом. Аннулировать свой брак, оставить жену и увезти сероглазую леди – мир велик, им найдется место. Но он обещал сэру Уильяму заботиться о его дочери...

Он плеснул вина в кубки, выпил сам, протянул кубок Мод, сказал:

– Не повезло тебе с мужем.

Он бы не позволил своей жене разъезжать по всей стране, хотя… его жена именно этим и занимается, не спрашивая его разрешения. Злодейка фортуна фламандской петлей[6] связала его с двумя женщинами, и теперь он не знал, как развязать этот узел. Ральф привлек к себе Мод, думая, что пока можно развязать шнуровку на ее платье.

– Ведь ты бы уехала со мной? – шепотом спросил он, целуя нежный шелк ее щеки и чувствуя соль на губах от ее слез. – О, женщина, она опять плачет! Я бы сделал все, чтобы ты смеялась! Как ты смеешься, Мод? Как улыбаешься?

Он стер ладонями слезы с ее щек, думая, что его руки так грубы, что поцарапают ее кожу. Тонкая голубая пульсирующая жилка на шее, пальцы двигались дальше под ворот платья, нащупали тонкий шнурок, второй, третий. Ральф вытянул на свет божий сначала маленький серебряный крест, затем свой амулет, тот, который она швырнула в негодовании на дорогу, а потом подняла. Последним в ладонь лег кулон – большой изумруд, оправленный в золото.

– Ты боишься нарушить обеты? Преступить закон? Мир огромен, Мод, огромен! - продолжил он, глядя на изумруд.

– Нет, не из-за мужа, он для меня ничего не значит, – сказала она и, помолчав, добавила:

– Из-за отца. Он арестован по обвинению в государственной измене и сейчас находится в заключении, в Тауэре, в ожидании суда. Я не могу оставить его!

 

Ральф смотрел на изумруд, лежащий на его ладони, необычно крупный, прозрачный, темно-зеленый с маленьким желтоватым пятнышком в форме звезды с одним неверно вытянутым лучом – «этот изъян делает камень еще дороже», – вспомнил он слова ювелира из Амстердама, что оценивал драгоценности, доставшиеся дерзким мореплавателям после абордажа испанской каракки. Странным образом изумруд один в один походил на тот самый камень, который он отправил леди Перси в знак того, что не забывает о своей семье. «Второго такого не найдешь», – сказал тогда ювелир, любуясь его необычно яркой окраской и прозрачностью. Ральф сжал кулон и услышал слова Мод. Она с тревогой смотрела на него.

– Твой отец? В Тауэре? – переспросил он, разжимая руку. Украшение скользнуло на бархатистую ткань платья. Отец в Тауэре, изумруд, как две капли воды похожий на тот, что Ральф послал леди Перси, загадочный муж, оставивший жену невинной, ее скрытность, путешествие в Лондон из Линкольншира…

Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Сэр Ральф Перси был человеком храбрым, умел смотреть опасностям в лицо, мог одним ударом меча отправить человека к праотцам, управлять судном в бурном океане и поладить с дикарями на далеких землях, но такого с ним не могло случиться.

– Мод, откуда у тебя этот камень?

«Камень?! О чем он?!» - Мод в недоумении покосилась на изумруд и похолодела. Она уже сталкивалась с тем, что люди предпочитают не вмешиваться, услышав об ее отце-узнике. Неужели и Кардоне испугался, потому и заговорил о камне, не желая быть связанным с дочерью обвиняемого?

На лице его было странное выражение, будто он увидел ее впервые. Мод оперлась на ручку кресла, поднялась на ноги, выпрямилась.

– Не беспокойтесь, сэр! Я более не стану обременять вас своими заботами.

Ральф пропустил мимо ушей ее гордое «не стану обременять» и, глядя ей в лицо – как она хороша в гневе! – схватил и сжал ее руку, помня, что она предпочитает бежать, если чувствует обиду:

– Ответь мне, откуда у тебя этот изумруд?

– Какое это имеет значение?!

– Откуда у тебя этот изумруд, Мод? – повторил он. – Скажи мне!

Она, помедлив, ответила:

– Его подарил мне муж.

Ральф вскочил на ноги, навис над нею, не в силах поверить в происходящее.

– Леди Вуд… Значит, твое имя леди Вуд? Твой отец в Тауэре, ты покинула свое поместье около месяца назад, чтобы помочь ему. Вот почему ты была так скрытна, и вот что толкнуло тебя на эту поездку! Как твое имя, Мод?

– Вы знаете, мое имя! – она попыталась высвободиться. – И не смейте обвинять меня в скрытности! Или вы считаете, мне следовало делиться своими невзгодами с каждым встречным?

– С каждым встречным?!

Ральф поймал ее, перехватив за талию, притянул к себе, резко, не рассчитывая силу. Он кипел, словно смола в котле.

– Я не каждый встречный, и если чертовка-фортуна не сыграла со мной злую шутку, клянусь, я преподнесу ей все дары, какие она сможет унести в руках или меня зовут не Ральф Перси!

– Ральф Перси?!

Она застыла, уставилась на него распахнутыми от потрясения и неверия глазами.

– Вас зовут Кардоне!

– Кардоне – мое прозвище, имя, которое я взял себе во время странствий. Я родился в Нортумберленде, вторым сыном пятого графа Нортумберлендского. Сэр Ральф Перси, позвольте представиться, миледи!

Она побледнела, обмякла в его руках.

– Имя! – прохрипел он, – скажи мне свое имя!

Повисла напряженная, мучительная пауза. Она сглотнула, будто ей что-то мешало говорить – то ли его напор, хватка или его слова, провисшие меж ними, и прошептала чуть слышно:

– Мод, дочь сэра Уильяма Бальмера. Леди Перси.

Ральф шумно выдохнул, осознав, что не дышал в ожидании ее ответа, словно от того зависела его жизнь.

Мод Бальмер, леди Перси!

Он отпустил ее, притихшую, усадил в кресло, сам размашисто зашагал по комнате, чтобы унять закипевшую в жилах, застучавшую в висках кровь, потрясенный тем, что произошло. Это неожиданное открытие обрушилось на него, словно тот ливень, что вымочил их насквозь в Кембриджшире. Вымочил насквозь и отдал ее в его объятия. В объятия Кардоне…

Сомневаться не было никакого смысла, случилось то, что случилось. Искать и не находить свою жену, уже встретив ее на ночной дороге и лишив невинности! О, diavolo! Встретить и соблазнить собственную жену! Она отдалась ему, не зная, что он ее муж! Отдалась незнакомцу, не задумываясь, упала в его объятия, поправ все законы! Эта мысль обожгла его, словно в открытую рану вонзили и повернули острый клинок.

Ральф подскочил к столу, залпом выпил полный кубок вина, посмотрел на Мод, встретил взгляд тревожных, казавшихся совсем темными, как ночное море, глаз.

– Разрази меня гром, ты моя жена!

 

Кровь отхлынула от лица Мод. Прежде ей не приходило в голову сравнивать те случайные совпадения, которые она увидела теперь, после слов Кардоне. Он, как и ее муж, путешествовал по дальним странам, недавно вернулся в Англию, ехал в Лондон с севера, где, по словам ее отца, побывал и сэр Ральф Перси, прежде чем объявился в городе. Объявился как раз в то же время, когда Кардоне привез ее сюда.

Из всех мужчин, путешествующих в те дни по дорогам Англии, тот единственный, с кем свел ее случай, к кому она воспылала греховными чувствами, доверилась, переступив границы и презрев обеты – оказался давно утерянным мужем?! Она не могла, боялась в это поверить. Этого просто не могло быть, потому что так не бывает!

Потрясение Мод сменилось настороженностью. Он мог узнать ее настоящее имя – от болтливой компаньонки или ненароком проговорившихся слуг – и выдать себя за сэра Ральфа... Но зачем?!

– Теперь вы называете себя Ральфом Перси, сэр, но сможете ли вы это доказать? – спросила она.

– Доказать? – он был ошеломлен. – Доказать?! Разрази меня гром!

Ральф замолчал, потрясенный мыслью, что должен доказывать собственной жене и собственной любовнице, что он есть он, а не другой человек. Он подошел к ней, сжал за плечи, чуть ли не приподняв над креслом.

– Мы венчались в церкви Эйдона, в июле двадцать третьего года. Ты была маленькой девочкой, и расплакалась, когда отец подвел тебя ко мне. Кто-то, не помню кто, сунул тебе игрушку, шарик на длинной веревке… Diavolo, я не должен доказывать, что я – это я, тем более женщине, собственной жене, которую искал по всей стране! Я Ральф Перси, разрази меня гром, а ты – моя жена, Мод, леди Перси!

– Вы меня искали? – будто эхом отозвалась она.

– Искал ли я тебя? – переспросил он, обнимая ее. – Искал, по всей Англии, даже принял твою кузину за тебя… Искал жену, а нашел тебя, Мод, тигрица моя…

– Приняли кузину за меня?!

Она еще не верила? Забывшись, Ральф опять чертыхнулся.

– Да, твою кузину в Саттоне. Смит, мажордом Боскома, сказал, что ты уехала к тетке в Дарем. Я поехал туда, но тебя там не оказалось. Леди Кроун решила, что ты отправилась к какой-то кузине в Шропшир…

– К леди Элис?

- Да, в Стреттон.

– У твоего дяди… – Ральф напрягся и вспомнил имя, – у сэра Уолтера случился приступ подагры, а Мэг… нет, Мадди! Мадди приехала за ним ухаживать. Как уверяла твоя тетя, сэр Уолтер прекрасно засыпает под ее нравоучения.

Мод слабо улыбнулась.

– Но почему вы приняли Мадди за свою жену… за меня?

– Я был уверен, что моя жена в Саттоне, и когда в зал вошла молодая женщина, решил, что она и есть леди Перси. Впрочем, меня быстро в том разубедили, – сказал Ральф. – Если ты еще сомневаешься, что я твой муж, у меня есть перстень, который дал мне сэр Уильям, как пропуск в Боском.

– Не сомневаюсь, - после паузы ответила она, но голос еще звучал неуверенно. – Как я могу сомневаться?! Просто… Просто я не могу в это поверить!

– Раковины! – воскликнул Ральф. – Кроме изумруда и жемчуга, я прислал тебе в подарок морские раковины!

– Святая дева Мария, – прошептала она и всхлипнула. – Это вы! А я так не хотела, так боялась вашего приезда! Приезда сэра Ральфа, – уточнила она. – Не знала, что за человек мой муж, и как он отнесется ко мне. И думала, что сегодня в последний раз вижу вас…

Ральф улыбнулся, провел ладонью по ее щеке, впервые за многие дни он почувствовал себя дома, почти дома. О, прекрасная чертовка фортуна, я буду делить постель с женой, которая так желанна! Любима…

– Радость моя, – сказал он, не умея найти слова. – Ты боялась встречи с мужем. Сэр Уильям, он встретил меня… неласково, да и был прав.

– Вы ему понравились. Он вас так расхваливал!

– Твой отец очень мужественный человек, Мод, как и ты, ринувшаяся ему на помощь. Моя жена оказалась отважной женщиной, но больше тебе не нужно рисковать. Я сам займусь делом сэра Уильяма, и отныне ты находишься под моей защитой. Теперь ты будешь жить в доме своего мужа, леди Перси, и никто не посмеет тебя обидеть!

– Иди ко мне, Мод, жена… – это было все, чего он хотел. Петля фламандского узла развязалась, выпустив его на свободу.

И шепнул:

– Ты можешь любить своего мужа, как тебе захочется…

 

Он зашнуровывал платье Мод, слушая, как она сокрушается по поводу его раны на бедре.

Объятия на ковре у камина, уже не сдерживаемые ни его осторожностью, ни ее страхом грехопадения, короткий сон, пробуждение, смазанные и перевязанные нежными руками раны, грубые пальцы, ловко шнурующие платье, ворчание жены на израненного мужа, вечно вступающего в драку – семейная идиллия. Он наклонился, поцеловал ее, туда, где возле левого уха билась тонкая жилка.

– Ты ворчунья, Мод, маленькая ворчунья… Досталась же мне такая жена.

Он все время спотыкался на слове «жена», не мог собрать воедино леди Вуд и леди Перси.

– Отчего ты назвалась чужим именем? Боялась меня?

– Немного боялась, - призналась она. – Ведь я не знала тогда, что вы за человек. Решила не испытывать судьбу – вдруг вы что-то слышали об аресте сэра Уильяма и... не захотели бы сопровождать его дочь. Поэтому назвалась леди Вуд.

«И под этим именем изменила мужу…» – засвербела в мозгу ревнивая мысль.

Он слишком сильно потянул шнуровку, Мод ойкнула.

– Теперь у тебя есть защита, тебе больше нечего бояться, – Ральф поцеловал ее в шею в знак извинения.

«Хотя опасность как была, так и остается, – подумал он. – И удар кинжалом лишь чудом прошел вскользь, будь он чуть выше и точнее, я бы остался вдовцом».

Он скрипнул зубами от этой мысли и снова прижался губами к нежной коже… жены. Шнуровка упорно не поддавалась…

 

Мод пребывала в удивительном состоянии, пока он шнуровал ее платья. Было так чудесно оказаться женой любимого мужчины и чувствовать себя под его защитой... Ей еще трудно и непривычно было воспринимать Кардоне как сэра Ральфа Перси, появления которого она когда-то ожидала с нетерпением, а в последние дни – со страхом и отчаянием, но лучшего мужа она бы не желала. Как жаль, что он сразу не назвал свое настоящее имя – скольких мучений и переживаний она тогда бы избежала.

– Почему вы представились как Кардоне? Вам-то нечего было бояться, – сказала Мод.

– Так обращались ко мне долгие годы, – ответил он. – По привычке этим прозвищем я назвался встретившейся даме, только и всего. И не стану сопротивляться, если ты станешь называть меня Кардоне, cara.

Сэр Ральф предпочитал скрывать свое имя, заводя знакомства с леди? Или только с теми леди, с которыми намеревался это знакомство продолжить? Эти мысли неприятно ее кольнули, как и осознание того, что он изменил ей со случайной попутчицей.

«И наверняка не в первый раз, – ревниво подумала Мод и через плечо сердито покосилась на своего ветреного мужа. – Едва расставшись со мной, он отправился искать свою жену, и не найдя ее, пожелал возобновить знакомство с леди Вуд…»

Правда, она тотчас вспомнила, что и сама изменила мужу, смутилась и вновь возблагодарила небеса, которые в том лесу под Кембриджем свели их вместе.

Мысли ее мужа были странным образом похожи: он думал о том, как невероятно сложились события – ведь назови он свое собственное имя, и все было бы иначе. Но как иначе?

Отбросив сомнения, Ральф занялся делами насущными – налил вино в кубки, усадил Мод за стол. Он страшно проголодался, словно не ел со вчерашнего дня. Щедро наполнив ее тарелку остывшими, но весьма аппетитными закусками, он не забыл и о себе.

– Ешь, пей, Мод. Завтра мы устроим пир, у меня отличная кухарка.

Ральф опустошил кубок, закусил добрыми ломтями вареного мяса, наблюдая, как она разглядывает пирог, так и не решаясь заняться им, и, словно птичка, отпивает вино. Он вспомнил девочку, сжавшую в кулаке игрушку, – за годы странствий он редко думал о своем венчании и о жене, как о живой женщине, забыл, выбросил, словно ненужную вещь, к которой вернется когда-нибудь, если так пожелает фортуна. Теперь она сидела перед ним, женщина, еще не остывшая от его объятий, прекрасная, упрямая его возлюбленная, чудом спасенная. Он, впервые в жизни, ощутил себя покровителем, спасителем, мужем. Он не был поэтом и философом, сэр Ральф Перси, и это ощущение пришло к нему не оформленное в слова, но грело его самолюбие, да и ликующую плоть в придачу.

– Если бы вы сейчас не увидели свой изумруд, – вдруг сказала она, – мы все равно скоро бы выяснили, кем на самом деле приходимся друг другу. Мистер Ламлей сегодня сказал мне, что мой муж в городе и ищет меня.

– Что леди Перси в Лондоне, я узнал вчера, – ответил Ральф, вновь подивившись изощренной насмешке фортуны. – Нанятый мной барристер сообщил, что этим делом занимается еще один законник. Так я вышел на Ламлея, а он сказал о тебе. Мне оставалось только взять у него адрес жены и отправиться по нему.

– И сегодня вы собирались это сделать?

– Должен был, хотя, признаться, у меня не было никакого желания встречаться со своей женой. Некая леди Вуд полностью заняла мои мысли. Мод, я думал о тебе, вспоминал тебя, когда поехал на север, и спешил вернуться сюда, к тебе. И никак не мог понять, что за человек твой муж, почему он предоставил тебе так много свободы.

– А я каждый день отправляла слугу искать в гостиницах сэра Ральфа Перси, – сказала Мод, – хотя не ожидала его скорого появления в Лондоне. Давно ли вы вернулись, сэр?

– Приехал несколько дней назад, устав гоняться по всей стране за призраком жены. Леди Перси оказалась на редкость прыткой особой, умело запутавшей все свои следы. Но, как видишь, я все же нашел ее, – он улыбнулся, – пусть и не там, где рассчитывал.

Встал, подкинул в камин пару поленьев, лежащих у решетки, вернулся на свое место, удобно откинувшись в кресле. Огонь запылал в камине, пожирая подаренную ему пищу.

– Выяснили ли вы, что случилось с вашими землями? – спросила Мод. – Отец сказал, их забрал ваш брат. Имел ли он на то право?

– Брат попытался воспользовался моим отсутствием, арестом сэра Уильяма и лазейкой в законе, чтобы прибрать Корбридж в свои руки. Но просчитался, – усмехнулся Ральф, вспомнив Карнаби, и добавил:

– Я выставил людей Нортумберленда со своих земель и...

Он чуть было не проговорился, что, волею случая встретив свою жену на кембриджской дороге, тем заодно лишил графа главного – правовых оснований на захват земель Корбриджа, но вовремя остановился. Мод лучше не знать, что он искал жену не только для того, чтобы взять ее под свою опеку и защитить от опасностей. Ему нужно было консуммировать их брак.

– Скажу только, брат мой скорее враг мне, чем друг, как не скорбно это осознавать.

– Верно, поэтому граф не принял меня в Лондоне, – задумчиво сказала Мод. – И не потрудился сообщить о вашем возвращении в Англию.

– Мое возвращение для него, как кость в горле, он предпочел бы видеть меня мертвым, чем живым. Но хватит об этом, – оборвал он себя, увидев испуг в глазах жены. – Не бойся, cara, со мной ему не так просто справиться.

И повторил:

– Ничего не бойся, Мод. И доверься мне. Ведь я…

И опять оборвал себя. Он должен был сказать ей… «Я люблю тебя, Мод, жена моя перед Господом и любовью моей…» Или не должен?

Когда он успел полюбить эту маленькую отважную леди, свою жену? Он вдруг вспомнил о трех соверенах и загаданном желании.

Ральф потер подбородок, собирая мысли. Им нужно было многое прояснить, и он решил, что проще начать с дороги.

– После того, как мы расстались с тобой у Мургейта, – голос его охрип от невысказанного.

Он откашлялся, смочил горло вином и сказал:

– Плохо расстались… Ты гневалась на меня. И, вероятно, правильно гневалась. Я был очень зол тогда.

– Но почему? Вы будто хотели меня за что-то наказать, я так и не поняла – за что.

– Вы вели себя достойно, леди Перси, заплатив рыцарю сполна, – сказал он, в упор глядя на жену. – Только я не мог принять той платы, и ждал от тебя другого, а ты приняла мои слова о деньгах слишком всерьез.

– А чего вы ждали, сэр? – она встретила взгляд сэра Ральфа, заволновалась, но не опустила глаза. – Всю дорогу вы твердили о вознаграждении, о том, что плата растет. Могла ли я не заплатить вам? Вы казались... не слишком состоятельным рыцарем, но не взяли деньги и сделали все, чтобы как можно сильнее обидеть меня. Неужели я заслужила те слова?

– Я не хотел платы за... – Ральф застрял на середине фразы, не зная, как объяснить то, что заставило его так грубо оборвать их расставание у ворот.

– Я же не знал, что ты моя жена, – ему показалось, что он нашел выход. – И не знал, что моя жена окажется такой красавицей.

– Не знали, что я ваша жена, и сочли возможным столь дерзко обойтись со своей... спутницей?! – слово «любовница» не успело сорваться с ее языка. Непристойное слово, каким она упорно не хотела себя называть.

– Дерзко? – переспросил он и улыбнулся. – Это моя спутница дерзила мне, но она имела на то полное право, и я готов на коленях просить прощения за свою дерзость, леди Перси! Мои колени и... все прочее в твоем распоряжении, cara!

Его улыбка обескуражила ее, да и разговор на эту тему был опасным для них обоих.

– Пожалуй, на таких условиях мне придется вас простить, сэр, – она улыбнулась ему в ответ.

 

Ральф блаженствовал, любуясь женой. О, если бы не дело сэра Уильяма, не завуалированный приказ короля остаться в Лондоне и не волнения паломников на севере, он бы увез ее в Корбридж, в Нортумберленд, где «вязы и дубы...», прямо сегодня, не откладывая и не раздумывая.

– Тебе только это и остается, – сказал он. – Простить.

Простить ее за то, что она приняла объятия Кардоне и оказалась неверна сэру Ральфу Перси. Он гнал эту мысль, а она упрямо возвращалась, не давая покоя. Простить его за тринадцать лет скитаний, за ее жизнь то ли жены, то ли вдовы. Клубок прощений и обид.

Встать, вскочить на рыжего и рвануть через узкие улицы города на простор, чтобы безумной скачкой утолить невзгоды, охладить горящую голову, раскрутить клубок и порвать путы обид.

Но прежде нужно отвести от Мод ту опасность, что нависла над ней. Скроуп преследовал не некую леди Вуд, а леди Перси, его, Ральфа, жену. И послал убийц по его следу. Это уже никак нельзя было считать совпадением.

Из раздумий его вывел голос Мод.

– Вы навестили сэра Уильяма и сразу отправились на север? – спросила она.

Ральф отхлебнул вина из кубка.

– Да, уехал на следующий день после нашего приезда в Лондон, – ответил он, – чтобы найти жену, то есть тебя, и разобраться со своим наследством. Но перед тем нанял барристера, который и устроил свидание с твоим отцом, встретился с братом и навестил одного своего старого приятеля… Мод, ты говорила, что граф не удосужился известить тебя, что я вернулся в Англию. От кого ты узнала, что я здесь? И когда?

– О вашем возвращении мне сказал отец несколько дней назад, во время нашей встречи в Тауэре. А о том, что вы в городе, сегодня утром сообщил мистер Ламлей.

– Значит, Скроуп не говорил тебе, что видел меня?

– Видел вас?! – она была изумлена. – Когда? Разве вы с ним знакомы?

– Не просто знакомы, – горько усмехнулся Ральф, – мы с сэром Мармадьюком давние друзья. Я побывал у него в тот же день, когда мы с тобой приехали в город, и потом – три дня назад.

– Он – ваш друг? – у нее перехватило дыхание. – И все это время он знал, что вы здесь, и ни словом мне о том не обмолвился?!

– Как и мне, – процедил Ральф. – Мне он тоже не сказал о тебе, хотя знал, что я ищу свою жену…

Мысль о том, как Скроуп втайне над ним смеялся, сочувственно расспрашивая о неудачных поисках леди Перси, привела Ральфа в бешенство. Рука привычным жестом рванулась к поясу, к рукояти меча, но сжала лишь воздух. Он метнул взгляд на сундук, где лежал отцовский клинок, столь любезно сохраняемый все эти годы сэром Мармадьюком.

«Этот клинок обагрит твоя же кровь, мерзавец! Каналья Скроуп!» – не в состоянии усидеть на месте, Ральф вскочил, грохнув креслом, заходил по комнате, и только присутствие Мод удерживало его от того, чтобы не расколотить мебель, не раскрошить мечом деревянную облицовку стен. Он не хотел ее пугать, сказал, стараясь унять клокотавший в голосе гнев:

– Расскажи все, что знаешь о Скроупе!

И, как можно мягче, повторил:

– Расскажи мне, cara.

Мод была ошеломлена свалившимися на нее открытиями. Сэр Мармадьюк скрыл от нее свое знакомство с Перси, посмел ухаживать за ней, склонять к замужеству, зная, что здесь, совсем рядом находится ее муж. Не сказал сэру Ральфу, где его жена!

Она посмотрела на кружащего по комнате Кардоне, невольно залюбовавшись им. Немудрено, что он сумел вернуть свои земли. Верно, граф побоялся вступать с ним в тяжбу. А у Скроупа отныне появился очень опасный противник – ее муж не из тех, кто простит нанесенное ему оскорбление.

– Я познакомилась с сэром Мармадьюком в день приезда в Лондон. Он был среди гостей моего кузена, приглашенных на обед, – сказала она и сжала руки, вдруг озябшие, несмотря на жар, идущий от камина. Даже одно упоминание имени этого человека, вызывало в ней страх.

– В тот же вечер? – уточнил Ральф. – Когда мы расстались у Мургейта, ты поехала к родственникам, а вечером пришли гости?

– Да, тем вечером, – кивнула Мод.

– Я был у него, когда он получил записку и вдруг заторопился, сославшись на службу. Но тогда он еще не мог знать, что ты приехала… Или уже знал?

Он напрягся, вспоминая тот разговор. Да, Скроуп прочитал записку и после этого посоветовал ему не медля отправляться на север за женой. Это могло быть совпадением, но могло и не быть. Ральф круто развернулся к Мод.

– Какие у него отношения с твоим кузеном?

– Сэр Мармадьюк называет себя его другом, но Джоанна, моя кузина, говорит, что Стрейнджвей боится Скроупа, и связаны они не столько дружбой, сколько какими-то делами. До моего приезда сэр Мармадьюк редко посещал кузена.

– А он, твой кузен, знал, что ты едешь в Лондон?

– Да, я ему написала об отце и о том, что выезжаю в город, – ее глаза расширились от внезапной догадки. – Он единственный, кто знал, что я еду в Лондон! Но не может быть, чтобы кузен...

– Трусость может толкнуть человека на самые подлые поступки, – пробормотал Ральф. – Твой кузен знал, что ты едешь в Лондон, и кому-то об этом рассказал, тому же Скроупу. Разрази его гром!

Не удержался, в ожесточении пнул попавшуюся на пути лавку.

– Что говорил Скроуп при вашем знакомстве?

– Был доброжелателен, казалось, очень переживал за меня и сэра Уильяма, предложил свою помощь – говорил про влиятельных знакомых, которые могут вызволить отца из Тауэра, а, узнав о разбойниках, напавших на нас, очень сочувствовал. И расспрашивал о них, – вспоминала Мод.

Ральф хмуро кивнул.

– Не удивлюсь, если он хотел выведать, почему нападение на тебя не увенчалось успехом.

– Вы все же считаете, что те разбойники появились не случайно?

– Мод, я уже говорил, что бандиты под Кембриджем ждали и выслеживали именно тебя. И тому у меня есть весомые доказательства.

«Diavolo! А я подозревал мужа леди Вуд в том, что тот по каким-то причинам решил отделаться от своей жены!»

– И то, что не удалось сделать там, в лесу – видимо, Господь направил меня на ту дорогу! – кто-то пытался завершить у церкви. И опять невидимая рука отвела от тебя кинжал. Мод…

Он мог потерять ее! Ральф резко двинул креслом, сел, сжал руку жены, словно хотел убедиться, что она живая, рядом.

– Но почему вы считаете, что в этом замешан сэр Мармадьюк?! – всполошилась Мод. – Он даже не был знаком со мной, зачем бы ему это понадобилось?

– Это я узнаю, – пообещал Ральф.

– И у церкви… – продолжила она, – вряд ли он сначала пронзил меня кинжалом, а потом на руках донес до кареты.

– Скроуп нес вас на руках, леди Перси? Он оказался рядом, и не случайно!

Увидев сомнение на ее лице, он пояснил:

– Того разбойника на дороге нанял некий Конаерс, адвокат, занимающийся темными делами. С ним видели Скроупа... Все сходится на том, что кто-то хочет убить тебя, и что это или сэр Мармадьюк, или тот, кто с ним связан.

– Скроуп мог каким-то образом узнать, что ты будешь в Паттенс в тот день, когда тебя ранили? – спросил Перси.

– Я никому не говорила, что заеду в эту церковь.

– Поэтому ты тогда решила, что это я… – Ральф не договорил, закипев внутри: как она могла такое о нем подумать?!

– Я ждал тебя в Вестминстере на другой день после нашего расставания и в тот же вечер уехал из города, – помолчав, продолжил он. – Когда это произошло?

– На следующий день после нашего приезда, – Мод взволнованно посмотрела на него. – Я не…

Он отмахнулся, не желая слышать ее оправданий – он был единственным, кто мог знать, где ее найти. Только искал-то он ее не в Паттенс – в Вестминстере.

– Значит, в тот же день… Ты поехала туда из дома?

– Нет, – Мод нахмурилась. – С утра я поехала к вашему брату, а потом – к барристеру.

Она была у Генри! Проследить за ней ничего не стоило, а потом, затесавшись в толпе, нанести удар кинжалом. Разумеется, брат не сам последовал за ней – он всегда все предпочитал делать чужими руками. Обратился к Скроупу? А тот отправил какого-то подручного Конаерса?

– Если бы сэр Мармадьюк действительно хотел убить меня, у него были на то возможности, – догадавшись, о чем думал муж, сказала Мод и вспомнила, как под дождем плыла в лодке со Скроупом. Он мог бы столкнуть ее в воду, и никто бы не догадался, что произошло на самом деле.

– Возможно, что-то переменилось в планах, и ты им понадобилась живая, – Ральф стиснул ее руку, увидев, как она изменилась в лице. – И Скроуп вдруг решил на тебе жениться. Вспомни, что еще он говорил тебе, о чем расспрашивал.

– Еще он интересовался тем рыцарем, что нас спас от разбойников. Как зовут, откуда родом…

«И узнав, потешался надо мной», – со злобой подумал Ральф.

– А недавно сказал, что мой муж мертв.

И, отвечая на его немой вопрос, продолжила:

– Сэр Мармадьюк заговорил об аннулировании моего с вами брака и тогда-то упомянул, что о вас много лет нет никаких известий, и что наверняка вы давно погибли.

– Когда это было?

– Несколько дней назад.

Бандиты напали на Ральфа два дня назад, ранее Скроуп не мог знать, когда он вернется в Лондон. Надеялся, что его убьют мятежники? Он вспомнил потасовку в таверне, по пути на север. Парни явно лезли на рожон, один спровоцировал драку, а второй подкрался к нему с ножом. Тогда Ральф приписал происшедшее излишку выпитого парнями эля. но теперь этот случай предстал перед ним в другом свете.

– Когда отец сообщил мне, что вы в Англии, – говорила Мод, – я сказала о том сэру Мармадьюку, он был удивлен и рассержен, а потом и вовсе разъярился, узнав, что сэр Уильям запретил мне... – она осеклась, бросив на Ральфа виноватый взгляд.

– Что тебе запретил отец? – насторожился он. – Рассказывай, жена!

Мод совсем не умела лгать, не умела скрывать свои чувства, и Ральф почти догадался, что она хотела сказать.

– Запретил принимать руку сэра Мармадьюка, – она невольно выпрямилась под его взглядом, подняла голову, посмотрела прямо в глаза и решительно сказала:

– Я просила отца дать согласие на расторжение нашего с вами брака, чтобы выйти замуж за Скроупа.

– Вот как? – рыкнул Ральф, вскочил с места, наклонился, навис над Мод. – Значит вы, леди Перси, готовы были разорвать наш законный брак и отдать свою руку этому мерзавцу? Этому негодяю и убийце? Да неважно кому! Вы моя жена, и принадлежите только мне!

– Но вас не было, – напомнила она ему.

В глазах мужа полыхнул яростный огонь, облик его был грозен, голос – суров, но Мод не испугалась его гнева. Странно, она до обморока боялась Скроупа – и совсем не боялась мужа. Напротив, ей было даже приятно видеть, как он сердится, что она чуть не покинула его ради другого мужчины.

– Вас не было тринадцать лет, – спокойно, но твердо продолжала Мод, – и могло не быть еще столько же. А сэр Мармадьюк обещал помочь моему отцу, если я стану его женой.

– Diavolo! Да ты расчетлива, как добрая фермерша, Мод! – воскликнул Ральф.

Гнев ревности разбился о взгляд ее серых глаз, словно кипящая бешенством волна о скалу, но не прошел совсем, так и оставив точащую сердце иглу.

– Ты расчетлива и своенравна, моя жена! Но не слишком ли много обещал тебе этот негодяй?

– Мне нужно было выбирать между отцом и неизвестно где пропадающим мужем – и я выбрала отца! – воскликнула она. – И можно ли меня за то упрекать?! Неужели вы думаете, я хотела идти за него замуж, всем сердцем любя другого?

Злость Ральфа утихла. Никогда, он мог поклясться в этом, никогда слова женщины так не ласкали его слух, хоть он и никогда не придавал женским речам особого значения, не слушал их, находя другие, более привлекательные качества.

– Кого другого ты любишь всем сердцем, Мод? – проурчал он, подаваясь к ней.

Она промолчала, отвела глаза, лицо ее залилось румянцем.

– Ты не должна стыдиться любви к мужу, леди, – сказал Ральф, глядя на смятенную жену, и вдруг понял причину ее замешательства. Она любила тогда не его, сэра Ральфа Перси, а бродягу Кардоне! Игла вновь остро кольнула сердце, ревность не отпускала, хоть и странно было ревновать к самому себе. Зато отрадно ревновать к негодяю, посмевшему возжелать его возлюбленную жену.

– Тебе не следовало даже помышлять о другом муже, – упрямо буркнул он.

– У меня не было выбора, – не отступала Мод. – Я была одна, совсем одна, а сэр Мармадьюк... Он казался заботливым и искренним, а я была готова ухватиться за любую соломинку. Но когда отец запретил мне и думать о другом муже и сообщил о вашем возвращении, сэр Мармадьюк мгновенно изменился. Вместо обходительного джентльмена, каким я его до того знала, появился ужасный человек. Он угрожал мне...

Голос ее дрогнул.

Подлец осмелился угрожать его жене!

– Он ответит за все, Мод.

Ральф потянулся, прижал ее к себе, провел пальцами по нежной, теплой шее и убрал руку, чувствуя, что если не сделает этого, не сможет устоять от искушения. У них будет время, впереди, если все разрешится в их пользу.

– А что твой кузен? Ты говорила с ним о домогательствах Скроупа?

– Он не только одобрил его действия, но и с готовностью ему помогал, – мрачно ответила Мод. – Будь его воля, он бы сам аннулировал наш брак и оттащил меня под венец с сэром Мармадьюком.

– Твой кузен должен был выставить Скроупа из дома! – вскипел Перси.

– Я не понимаю, что выигрывал сэр Мармадьюк от моей гибели – или женитьбы на мне? – задумчиво сказала Мод.

– Выиграл, если бы обвенчался со вдовой, но при аннулировании брака мои земли тебе бы не достались, – Ральф пожал плечами.

Вопросов становилось все больше, об ответах можно было лишь гадать. Скроуп хочет убить его и заполучить Корбридж? Потому так легко лгал ему и Мод, не беспокоясь, что обман может быть раскрыт? Ему не было известно, что эти земли намеревался прибрать себе граф Нортумберленд, а кто-то успел пристроить туда Карнаби? Пути к обладанию Боскомом выглядели не менее извилистыми и сложными. Даже при благоприятном исходе дела Бальмера, Скроуп мог завладеть этими землями лишь после его смерти. Куда проще сэру Мармадьюку было бы жениться на какой-нибудь девице или вдове с хорошим приданым. Значит, все дело в самой Мод? Или в нем самом, в воскресшем сэре Ральфе Перси?

Ральф невольно вспомнил рассказ разбойника Джонатана о той ночи во Франции.

– Упоминал ли Скроуп о моем брате? Знаком он с ним? – спросил он на всякий случай.

– Кажется, нет, но Джоанна говорила, что ему покровительствует сам лорд-канцлер. А вот мой кузен… кажется, был знаком с графом.

– Стрейнджвей тебе что-то рассказывал? – спросил Перси.

– Нет, я узнала это из ваших писем.

– Из моих писем?! – изумился Ральф.

– Нет, из писем графа. Они хранятся в вашей шкатулке.

– Письма моего брата? А где эта шкатулка?

Шкатулка, которую он не мог найти, как не мог догнать жену.

– Сэр Уильям сказал, что прятал ее в тайнике, но когда я был в Боскоме пару недель назад, тайник оказался пуст. Я нашел там лишь твою детскую игрушку.

– Уезжая, я забрала из дома все деньги, драгоценности и документы, – призналась Мод. – Только ваша цепь оказалась слишком тяжелой для дорожной клади. Слуги уложили ее в сундук, который при… необходимости должны были отвезти с другими вещами в Саттон.

– Не знаю, хвалить ли тебя или бранить, – сказал Ральф. – Вероятно, похвалю, вот так.

И он поцеловал ее.

– Если вы всегда будете так меня хвалить, – сказала Мод, когда он выпустил ее из объятий, – мне придется давать вам как можно больше поводов.

Сказала - и сама смутилась от собственной смелости.

– Ты быстро учишься, cara, – Ральф с удовольствием отметил, как от его поцелуя раскраснелись ее щеки и заблестели глаза.

Не отдавай женщине все, но и не лишай себя радостей получить от нее все, что сумеешь, – так или примерно так думал бы сэр Ральф Перси, будь он философом, но не будучи таковым, он лишь молча одернул себя.

– А теперь побраню, леди Перси. Вы могли потерять все ценности из тайника, включая мою шкатулку с важными бумагами, ведь дорога ваша была так опасна.

– Я не могла ничего потерять! – она бросила на Ральфа негодующий взгляд. – А вдруг эти бумаги понадобились бы отцу?

– Ты слишком уверена в себе, Мод, а ты – женщина, слабая женщина. Твое дело не бороться, а быть рядом с мужем и слушать его. Неужели моя жена будет так сварлива?

– Сначала мне надо привыкнуть к мужу, – огрызнулась Мод. – Вас слишком долго не было, сэр, и с некоторых пор мне приходилось полагаться только на себя.

– Теперь ты можешь положиться на меня и забыть о том, что прошло.

– Я буду рада забыть, – тихо ответила Мод. – И положиться на вас.

Ее слова согрели его душу.

– Просто вас очень долго не было... – она взяла его руку и прижалась губами к ладони.

– Подожди, Мод, подожди…

Она просила прощения за свою измену? Пыталась загладить вину? Как странно ревновать к самому себе, но он ревновал, вскипал, усмиряя себя и вновь вскипая.

– Не сбивай меня, я и сам собьюсь! Ты хотела рассказать что-то о письмах. Не помню, чтобы в шкатулке были какие-то письма. Где она сейчас?

Ральф перехватил и сам поцеловал руку жены, потом взял кувшин, наполнил кубки – думая, как письма Нортумберленда могли оказаться в его шкатулке. Когда он оставлял ее сэру Уильяму, там лежали только его бумаги.

– Шкатулка, здесь, в доме кузена. Недавно я достала ее и случайно уронила. От удара, видимо, в ней сработал секретный механизм, и открылось потайное дно, там-то и лежали эти письма, – сказала Мод.

– Вот как? Секретный механизм?

Прежде шкатулка принадлежала его брату. Когда Ральф забрал ее, то, видимо, со своими документами заодно прихватил и письма графа.

– Нортумберленд писал их твоему кузену?

– Нет, это письма графу от разных людей. Имя кузена лишь упоминалось в одном из них, но мне показалось, что они были хорошо знакомы.

«Мне нужна эта шкатулка со всеми бумагами, а дом Стрейнджвея самое ненадежное место для их хранения».

– Надеюсь, шкатулка в надежном месте? Ты прочитала все письма?

– Нет, лишь просмотрела некоторые, – она виновато взглянула на него. – Письма старые, помечены, кажется, двадцать третьим годом.

– Двадцать третий год, говоришь? Я тогда был занят иным, потому мало интересовался делами брата и редко общался с ним. Лишь когда… когда меня женили, а должность смотрителя северных границ отдали невесть кому, пытался сопротивляться, но…

«Меня даже не пустили на порог».

Ральф пропустил это унизительное воспоминание, о котором не обязательно знать жене.

– Словом, я поссорился с братом и уехал на войну. В то время Нортумберленд со многими водил дружбу, возможно, среди них затесался и твой кузен.

Он не представлял, что могло связывать высокомерного графа со Стрейнджвеем, но ему показалось, что в руки попал еще один конец линя[7]. Знакомство кузена Мод с Нортумберлендом нельзя сбрасывать со счетов.

– Мод, у нас тобой что-то слишком много врагов, – задумчиво произнес он.

 

Мод с жадностью слушала мужа, когда он рассказывал о том, что произошло тринадцать лет назад. Она ничего не знала о том, как он ушел тогда на войну и не вернулся, а ей так хотелось узнать о нем побольше.

Сэр Ральф резко поднялся.

– Вы уходите?! – воскликнула она, наблюдая, как он натягивает сапоги, зашнуровывает дублет и пристегивает ножны к поясу.

– Мод, у тебя теперь есть дом, не слишком удобный и богатый, но все будет, дай только время. В доме есть служанка и кухарка, миссис Хилл. Ты ведь умеешь вести дом, как уверяли меня в Боскоме. Бертуччо скоро будет здесь, с ним ты хорошо знакома.

Ральф лязгнул клинком, проверяя, как меч скользит в ножнах. Его раздирало желание теперь же, не откладывая, разобраться с братом, скрестить оружие со Скроупом, но прежде нужно убедиться, что его бумаги – и главное, документ на право владения Корбриджем, – находятся в целости и сохранности. Он немедля заберет свою шкатулку, да заодно и потолкует со Стрейнджвеем.

Прихватив джеркин, Ральф шагнул к двери, когда его остановил негодующий возглас жены.

– Видимо, я не имею права интересоваться, куда и почему вы вдруг так заспешили? – она сверлила его сердитым взглядом.

– Мне нужно уехать по делам, Мод!

Он не собирался отсчитываться перед женой. Ей следует знать свое место и не донимать мужа расспросами!

– С леди Вуд вы были ласковее! – с обидой выпалила она.

– А леди Вуд не смущало, что она замужем! – парировал он, удивившись ее обиде.

– Вы тоже как-то подзабыли, что женаты!

Ревность, которую он глушил в себе, сдерживал, пытаясь привыкнуть к положению мужа, обманутого самим собой, пробила брешь в слабой обороне – никогда не позволяй женщине брать слишком много.

– Я всегда помнил об этом, леди Перси! Не мой ли подарок сейчас вас украшает? Этому изумруду нет цены!

– Как удобно откупиться дорогими подарками, не так ли, сэр? И вы полагаете, драгоценности с лихвой заменили мне все остальное, в то время, как вы не считали нужным себя хоть в чем-то ограничивать?

– Я не мог вернуться! Тебе не понять всего, что произошло. Я был молод, полон сил, меня унизили, чуть не убили там, во Франции, а ты упрекаешь меня моими же подарками. Едва встретив…

– Так объясните, почему и кто вас унизил и чуть не убил, отчего вам пришлось скитаться по чужбине целых тринадцать лет! – в сердцах она выплеснула вопросы, которые пока не хотела задавать. – И почему вы все-таки вернулись?

– Я сам хотел бы это знать! Успокойся, Мод, отдохни и предоставь мне решать, что и как делать! – злясь на себя, что в сердцах сказал то, что не хотел говорить, Ральф вылетел в холл, громко хлопнув за собой дверью.

– Diavolo! – он стянул с крюка плащ, берет, шагнул к выходу, но, вдруг с размаху стукнул кулаком по стене, швырнул вещи на пол и вернулся в комнату. Она все стояла у кресла, в глазах ее блестели слезы. Его маленькая, нежная тигрица! Он подошел, рывком прижал к себе, уткнулся лицом ей в макушку, жадно вдохнул запах ее волос и тепло тела. Сердито прорычал:

– Сколько слез в этой женщине! Откуда вы их берете, миледи?!

Она тихонько всхлипнула ему в плечо. Он чертыхнулся.

«Я не позволю вить из меня веревки!»

И нашел ее губы.

 

* * *

 

В Картер Хаус они отправились вместе после того, как Мод убедила своего запальчивого мужа, что без нее ему не обойтись.

– Если даже вас впустят в дом кузена – или вы проложите себе путь мечом? – и найдете мою комнату, там вы наткнетесь на запертые сундуки, и мне не хотелось бы, чтобы вы их порубили в щепы, – говорила она, в то время как сэр Ральф с угрюмым видом расхаживал по комнате.

– Кроме того, вежливость требует, чтобы я представила вас кузену и кузине…

– Стрейнджвею я могу представиться сам – и пусть только попробует не признать во мне Перси! – заявил он.

– Конечно, признает, – согласилась Мод.

В том состоянии, в каком пребывал сейчас ее муж, ему лучше не перечить. Ей следовало запастись терпением, к которому она была приучена еще своим отцом, таким же несдержанным и упрямым.

– Но моя кузина, леди Уиклиф, знает вас под именем Кардоне, моего провожатого в дороге. Я уже не говорю о миссис Пикок, которая может принять ваше превращение в сэра Ральфа Перси слишком близко к сердцу.

– Меня это не касается, – пробормотал сэр Ральф, – вы сами объясните им…

– Потому я и прошу взять меня с собой, чтобы представить вас, как своего мужа, и помочь вам в том, что вас не касается. И еще, – Мод сделала выразительную паузу, – коли мне отныне предстоит здесь жить, не помешало бы перевезти сюда и мои вещи, и слуг. К сожалению, вы еще не научились столь ловко шнуровать платья, как это делает моя служанка.

Сэр Ральф тихо чертыхнулся, она лукаво улыбнулась.

– Вы слишком разумны, леди, – сказал он и усмехнулся, вспомнив слова адвоката Ламлея, что леди Перси понимает, о чем ей говорят. – Будь по-вашему, собирайтесь!

По настоянию жены сэр Ральф собрал немногочисленную челядь и представил им леди Перси, хотя перед тем ворчал, что не собирается терпеть все эти лишние и ненужные церемонии.

Потингтон с присущим ему спокойствием принял новость о том, что бродяга Кардоне оказался сэром Ральфом Перси, но Мод сочла необходимым объясниться.

– Мы случайно выяснили, кем приходимся друг другу, – сказала она, едва слуги разошлись, и они остались втроем. – Оказывается, сэр Ральф искал меня в Боскоме и в Саттоне у леди Кроун, и только вчера узнал от барристера, а затем и мистера Ламлея, что его жена, то есть я, – в городе.

Ральф, донельзя раздраженный задержками, оттягивающими поездку в Картер Хаус, бросил:

– Неважно, как выяснили, но сомнений в том нет!

И хмуро уставился на Потингтона. Ему пришлось доказывать жене, что он – ее муж, но, гром его разрази, он не намерен доказывать это кому-либо еще!

– Сэр Ральф Перси, леди Перси, – пробормотал Потингтон, переводя взгляд с обретенного господина на свою госпожу и обратно. Ральф поймал взгляд Потингтона и покачал головой, показывая на Мод. Потингтон кивнул в ответ и, словно спохватившись, добавил:

– Примите мои поздравления сэр, леди…

Мод улыбнулась, не заметив молчаливых переговоров мужчин.

– Конечно, все сложилось бы куда проще, если бы мы сразу представились друг другу настоящими именами.

«И ты не стала бы любовницей Кардоне!» – внутри Ральфа вновь вскипело бешенство, но он обратил свой гнев на Потингтона, рявкнув:

– Не скрывай вы от меня имя своей леди!

– Мистер Потингтон следовал моим указаниям, сэр! – заступилась за арендатора Мод.

– О да, преданный слуга, настолько преданный, что…

«…что попустительствовал встречам моей жены с другим мужчиной!»

Diavolo! Ральф громыхнул стулом, заметил, как Мод и Потингтон молча переглянулись. Она хотела что-то сказать, но арендатор опередил ее.

– Да, я предан леди Перси и ее отцу, сэру Уильяму, – Потингтон сделал шаг вперед, загораживая собой свою госпожу.

– Предан, говоришь?! – Ральф бросил на него предупреждающий взгляд.

– Да, сэр, – не дрогнул Потингтон. – И готов верно служить и вам, сэр.

– Хорошо, Потингтон, – Ральф махнул рукой, показывая, что все недоразумения разрешены. – Надеюсь, мы оба в том не разочаруемся.

– Можете быть уверены, сэр, – Потингтон помолчал и после паузы добавил:

– Я с самого начала подозревал, что вы не тот, за кого себя выдавали, хотя не смел надеяться, что вы окажетесь тем, кем оказались.

– Вы хотите сказать... – Ральф с любопытством посмотрел на арендатора.

– Все указывало на то, что вы, сэр, высокородный джентльмен, называющий себя вымышленным именем. Как и муж миледи, вы путешествовали по другим странам, после долгого отсутствия вернулись на родину. И как раз в то время, когда в Англии объявился сэр Ральф Перси. Ряд других обстоятельств также наводил на подобные мысли…

Мод ахнула:

– Так вы что-то подозревали?!

– Да, миледи.

Ральф хмыкнул. Впрочем, он никогда не сомневался в сообразительности Потингтона.

– Тем лучше! – он направился к дверям, по дороге хлопнув верного арендатора по плечу. – Нам пора!

Перси вышел в холл, слыша, как идущая позади Мод объясняла Потингтону, куда так заспешил ее муж.

– Отныне мы будем жить в этом доме, – говорила она, – а сейчас нам придется съездить к кузену, чтобы сообщить ему и леди Уиклиф о прибытии сэра Ральфа Перси и перевезти сюда слуг и наши вещи…

– Поторапливайтесь, мадам! – проворчал Ральф, набросил накидку на замешкавшуюся в дверях жену и потянул ее во двор, откуда они вскоре выехали в город.

 

Сэра Ральфа Перси обуревала жажда деятельности. Ему казалось, что они двигаются слишком медленно, но едва Мод подняла кобылу в галоп, он забеспокоился, что она упадет с лошади, и приказал ей умерить шаг. Сам он то вырывался вперед, то возвращался, описывая круги вокруг их маленькой кавалькады.

«Будто овчарка, охраняющая свое стадо», – Ральф усмехнулся, вдруг подумав, что впервые в жизни вынужден заботиться не только о себе, но и о ком-то другом. Он еще не понял, нравится ему это или нет, привыкнув к свободе, но знал, что никому не отдаст право защищать и оберегать эту маленькую сероглазую леди, которая поселилась в его сердце и доме.

Самодовольным взглядом собственника Ральф окинул изящную женскую фигурку, восседающую на не менее изящной гнедой арабке.

– Шевелитесь, леди Перси, иначе мы и до вечера не доберемся до дома вашего кузена!

– Мы почти приехали, – сказала Мод, – за вывеской того лавочника надо повернуть направо…

– Знаю, – ухмыльнулся он, поймал ее недоуменный взгляд и пояснил:

– Я выяснил, в какой дом ты направилась после мессы. Не хотел опять тебя потерять.

Ральф ожидал ее возмущения, но она лишь улыбнулась, и ему захотелось поскорее вернуться в дом на Милки Лейн.

 

Наконец впереди появились ворота Картер Хауса, открытые, словно их ожидали. Ральф ворвался во двор на полном скаку, спрыгнул с рыжего на выщербленные камни внутреннего двора, не дожидаясь жены с Потингоном, громыхнул дверным кольцом и добавил кулаком так, что дубовые панели затрещали под силой его нетерпения. Дверь открылась, на пороге появился слуга, изумленно взирая на незнакомого господина, явно намеревавшегося разнести весь дом. Ральф шагнул внутрь, оттесняя его в сторону, как лишнюю преграду. На шум в холл выглянула миссис Пикок. Появились слуги, по лестнице вниз спешила немолодая леди с бледным, встревоженным лицом, обрамленным вдовьим чепцом.

– Мистер Кардоне?! – вскричала компаньонка.

– Что-то случилось с Мод?! – ахнула вторая женщина.

– Где Стрейнджвей? – рявкнул Ральф.

Предоставив жене объясняться с женщинами и слугами, Ральф громогласно объявил:

– Мне надобно переговорить со Стрейнджвеем!

Обошел оторопевшую миссис Пикок и ворвался в зал, где у камина в кресле сидел невысокий толстяк с круглым лоснящимся лицом.

– Кто такой? – хозяин дома с негодованием уставился на вошедшего. – Как посмели?! Без дозволения?!

Щеки его затряслись от возмущения, он привстал, опираясь на подлокотники кресла.

– Я выставлю вас вон! Слуги выставят! – поправился Стрейнджвей, с опаской покосившись на могучую фигуру незнакомца, и потянулся за свистком.

– Выставят сэра Ральфа Перси? – взревел Ральф. – Попробуйте!

– С-сэра Ральфа Перси?! Не может быть!

Лицо Стрейнджвея приняло землистый оттенок.

Ральф мрачно уставился на кузена Мод.

– Не ожидали? Отчего ж?

– Вы – не сэр Ральф Перси, вы не можете им быть! Самозванец! – взвизгнул Стрейнджвей, с неожиданной прытью вскочил с места и боком, по кругу обходя Ральфа, засеменил к выходу из зала. – Я не дам себя одурачить! Извольте немедля покинуть мой дом! – он распахнул дверь, явно намереваясь сбежать от незваного гостя.

Ральф настиг его в два прыжка, сгреб за ворот, ударом ноги закрыл дверь и, подтянув к себе, тихо, почти шепотом, спросил:

– Рассчитывали, что я мертв и не появлюсь, не заступлюсь за свою жену?

Стрейнджвей обмяк, беззвучно разинув рот. Ральф швырнул его в кресло, двинул стулом, сел напротив.

– Кому вы сказали, что Мод едет в Лондон?

– Н-никому, – еле выдавил из себя Стрейнджвей.

– Так это вы отправили наемников, чтобы убить ее?

– Каких наемников?!

– Тех, что напали на нее под Кембриджем.

– То были обычные разбойники, – пробормотал Стрейнджвей. В голосе его послышалась паника.

– Их нанял тот, кто знал, что она будет в эти дни в дороге. Если вы никому не говорили, значит, это ваших рук дело.

– Это не я! Клянусь Всевышним, не я!

– Тогда кто? Скроуп?

– Я ничего не знаю! – пискнул Стрейнджвей. – Я не позволил бы…

– Не стоит строить из себя бравого рыцаря, когда таковым не являешься. Кому вы сказали?

Кузен Мод заерзал на месте, вжимая голову в плечи. Ральф рявкнул:

– Времени на раздумья у вас нет! Говорите все по порядку и очень быстро. Пока быстро, а медленно будете рассказывать потом, если сохраните голову на плечах.

Стрейнджвей сдался – щеки его обвисли тяжелыми складками, на лбу показались крупные капли пота, бегающие глазки утонули в щелочках век.

– Я сообщил о том графу Нортумберленду, – пробормотал он.

– Рассказывайте!

– Его сиятельство… Он знал, что я прихожусь родственником Бальмеру. И попросил меня сообщать ему любые известия о вас.

– Когда он к вам обратился?

– Несколько лет назад, – поспешно ответил Стрейнджвей. – Когда вы подали о себе весть.

Вряд ли графом руководила братская любовь. Надеялся своевременно получить известие о гибели Ральфа? Поджидал удобного случая, чтобы отсудить себе Корбридж?

– Что именно вы сообщали ему?

– Что от вас опять ничего не слышно.

– Но поспешили известить о том, что леди Перси едет в Лондон?

– Я посчитал необходимым поставить его сиятельство в известность.

Ральф с трудом удержался, чтобы не прихватить хитроумного Стрейнджвея за грудки и не встряхнуть так, чтобы из того вышибло дух.

– Заодно и Скроупа?

– Сэр Мармадьюк уже знал. Он пришел ко мне, интересовался подробностями… Я отдал ему письмо кузины.

– А потом сообщили об ее приезде к вам?

– Да.

– Стало быть, это он, – Ральф замолчал, изучая стенную панель за плечом Стрейнджвея, словно обнаружил на ней диковинное насекомое.

– Я ничего не знаю! – Стрейнджвей беспокойно оглянулся, следуя за взглядом гостя. – И не сделал ничего плохого кузине Мод!

– Только навели на ее след убийц, а когда она чудом спаслась, принуждали расторгнуть брак со мной и поддерживали Скроупа.

– Не наводил! – задыхаясь, тонким голосом выкрикнул Стрейнджвей. – И не принуждал! Я сделал все, чтобы защитить мою дорогую кузину, я заботился о ней!

Ральф в упор посмотрел на Стивена, тот съежился, забился в угол кресла, пробормотал:

– Сэр Мармадьюк сказал, что сэр Ральф… вы мертвы, и я поверил ему.

– Отчего ж поверили? Ему, а не леди? Она же сказала вам о приезде мужа в Англию?

– Сказала, но… – Стрейнджвей сглотнул. – Леди Перси слишком доверчива, а меня предупредили, что тот, кто выдает себя за Перси, – самозванец.

– Сэр Уильям тоже слишком доверчив?

– Он мог обмануться. Мне сказали… – под взглядом Ральфа Стрейнджвей поспешил уточнить:

– Сэр Мармадьюк сказал, что настоящий сэр Ральф погиб.

– И вы ему поверили? Или знали, что он подослал убийц, потому были уверены в моей смерти?

– Боже сохрани и помилуй! – складки на подбородке Стрейнджвея затряслись. – Тогда никто не хотел убивать вас… Столько лет прошло! И ведь вы живы!

– Когда не хотели меня убивать? – вкрадчивым тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался Ральф, вдруг поняв, что Стрейнджвей говорит вовсе не о том, что произошло несколько дней назад.

– Во Франции… Они всего лишь хотели забрать шкатулку.

Ральф откинулся на стуле. Неожиданным образом настоящее потащило за собой прошлое. Стрейнджвей со страху выдал то, что дополняло рассказ Джонатана о тех давних событиях. Осколки собрались в одно целое, оставалось лишь узнать, кто за этим стоит и почему.

– Продолжайте, сэр. Значит, они не хотели убивать меня, лишь забрать шкатулку. И кто эти люди? Нортумберленд и Скроуп?

Кузен вздрогнул и закашлялся.

– Они, – кивнул Ральф. - А зачем им нужна была шкатулка? Я что-то запамятовал, напомните мне.

– В ней находились какие-то нужные им бумаги…

Бумаги?! Еще тогда граф замыслил отобрать у младшего брата Корбридж! Но Скроупу-то какое дело было до земель Перси? Отчего возникло столько кровавой суеты за право владения обычным поместьем?

– Я не знаю, ничего не знаю! Они меня убьют, убьют! – взвыл Стрейнджвей и сполз с кресла, упал на колени перед Ральфом, вцепился пухлыми пальцами в полы его джеркина.

– Меня втянули, опутали, заставили! Умоляю, не спрашивайте меня ни о чем! Я не могу вам ничего рассказать! Сжальтесь, сэр, пожалейте старика! Имейте сострадание!

– Сострадание? И это после того, как из-за вас чуть не погибла моя жена?! После того, как вы были готовы отдать ее в руки негодяя?! – вскричал Ральф.

– Я ж не знал, что вы отыщитесь, сэр, иначе я б не позволил ему... – Стрейнджвей продолжал хватко держаться за Ральфа. – И с леди Перси не случилось ничего плохого! Она в целости и сохранности, с вами.

– Почему Скроуп вдруг решил на ней жениться?

– Она ему очень нравилась, я не мог противостоять. У него связи, сам лорд-канцлер… – зашептал Стрейнджвей.

Ральф отодвинулся, отцепил его руки от своего джеркина, пробормотал затейливое ругательство на языке, непонятном собеседнику.

– Сядьте! – велел он.

Стрейнджвей, стеная и кряхтя, поднялся с колен и рухнул в кресло.

– Даже Кромвель не может позволить жениться на чужой жене при живом муже, – сказал Ральф. – Ваше счастье, что леди Перси уцелела вопреки вашим козням. Если бы по вашей вине с головы моей жены упал хоть один волосок, я бы срезал все волосы с вашей, вместе с головой...

Он не стал рассказывать незадачливому родственнику о скальпах, которые йетты снимают с голов побежденных врагов – это было бы слишком поэтично.

– Сэр Мармадьюк, это он, он всем заправляет! Только не выдавайте меня, сэр! Иначе они убьют меня! – затрясся кузен.

– Так вы хотите еще пожить на этом свете и не попасть в чистилище на том?

Стрейнджвей затряс головой, преданно прижимая руки к пухлой груди.

– Вам следует держаться меня, полагаться на меня и быть мне верным помощником! – отрезал Ральф.

– Клянусь, сэр! Ведь я заботился о благополучии и безопасности леди Перси и вам буду предан всей душой, сэр!

Ральф кивнул и встал. Стрейнджвей сказал все, что знал, а более терпеть его общество было не к чему.

– Я забираю свою жену из вашего дома, – сообщил Перси. – Можете известить о том Скроупа и его сиятельство, чтобы они вас впредь не беспокоили.

Резко развернувшись, Ральф зашагал к дверям. Вслед ему раздались протяжные вздохи и всхлипы маленького человечка, волею судьбы угодившего в жернова интриг сильных мира сего.

 

Пока сэр Ральф Перси беседовал с кузеном Стивеном, Мод пришлось выдерживать натиск взволнованной Джоанны и заинтригованной Агнесс.

– Мистер Кардоне решил познакомиться с вашим кузеном? – спросила миссис Пикок, заводя глаза к небесам. – Не слишком ли самонадеянно со стороны бродяги? И понравится ли это вашему мужу?

– Что случилось, Мод? – допытывалась Джоанна. – Что за разговоры могут быть у вашего провожатого с моим братом? Мы ждали вас, волновались, куда вы пропали, а теперь вы появляетесь с этим джентльменом…

– Мистер Кардоне на самом деле не Кардоне, а сэр Ральф Перси, мой муж, – ответила Мод.

– Сэр Ральф Перси?! – взвизгнула Агнесс. – Да что вы такое говорите, миледи?!

– О, дорогая, как так? – Джоанна опустилась на сундук, стоящий у стены. – Вас не ввели в заблуждение?

– Сэр Ральф Перси, – повторила Мод. – Мы встретились с ним… у барристера.

Она вовремя сообразила, что леди вовсе незачем знать о ее свидании с Кардоне.

– Но почему сэр Ральф назвал себя Кардоне? – не унималась Агнесс. – Все это выглядит очень подозрительно!

– Да, да, – присоединилась к ней Джоанна. – Он может выдавать себя за вашего мужа, на деле им не являясь, и вы не можете быть уверены…

Дверь в зал приоткрылась и тут же с грохотом захлопнулась, заглушив вырвавшийся было наружу низкий хрипловатый голос Перси, которому вторил высокий Стрейнджвея.

Джоанна испуганно посмотрела на Мод.

– Надеюсь, э-э-э… наш гость не причинит вреда Стивену?

– Не беспокойтесь, кузина, – с улыбкой ответила Мод.

Джоанна с опаской покосилась на дверь.

– Но вы не можете быть уверены, что Кардоне и сэр Ральф – один и тот же человек.

– Уверена, – твердо сказала Мод, видя сомнения на устремленных на нее лицах. – Сэр Ральф представил тому неопровержимые доказательства.

– Но он же знал, что вы леди Перси, почему сразу не предъявил на вас свои права? – нахмурилась Джоанна.

– В дороге я тоже представилась вымышленным именем, – пояснила Мод. – Он не знал, что я – леди Перси, а я не подозревала, что он и есть мой пропавший муж. Из-за этого и случились все наши недоразумения. К счастью, встретившись сегодня у мистера Ламлея, мы выяснили, кем приходимся друг другу. Кроме того, сэра Ральфа узнал мой отец, – добавила она, предвосхищая новые вопросы, – и дал ему свой перстень на случай, если кто-то вдруг усомнится…

– Коли вы и сэр Уильям не сомневаетесь в нем, нам тем более не пристало, – признала Джоанна.

Она вновь с опаской глянула на дверь, из-за которой слышались обрывки разговора на высоких тонах.

– Но почему он не искал вас, миледи? – Агнесс явно не удовлетворили слова Мод. – Не желал обременять себя женой? Как-то слишком много совпадений, словно в старинной балладе.

Мод не хотела отвечать на язвительные реплики компаньонки, но ради спокойствия Джоанны коротко рассказала о поездке сэра Ральфа на север, в Боском и Дарем, а затем о его возвращении в Лондон.

– Сегодня же сэр Ральф забирает меня из Картер Хауса, – в заключение сказала она и повернулась к Агнесс.

– Теперь надобность в компаньонке для меня отпала, миссис Пикок. Надеюсь, вы будете рады повидаться со своими родственниками в Лестершире. Разумеется, вы получите вознаграждение, а также надежное сопровождение в дорогу.

Эти слова Мод оказались неприятной неожиданностью для Агнесс.

– Но, миледи, я вовсе не хочу ехать к сестре! – побледнев, воскликнула она. – Неужели вы лишите меня вашего общества? Вам ведь понадобится компания, а мы с вами так хорошо ладили друг с другом! Зачем же нам расставаться? И я обещала вашему отцу, что буду приглядывать за вами. Нет, нет, миледи, вы не можете от меня так избавиться!

Одинокая и зависимая женщина, оставшаяся без места, несомненно, должна была вызывать сочувствие, но ничто на свете больше не могло заставить Мод терпеть выходки компаньонки, ее нескончаемую болтовню и дурной характер.

– Я более не нуждаюсь в ваших услугах, мадам, – повторила Мод.

– Нет, вы не будете так жестоки! Вы не отошлете меня! – громко запричитала миссис Пикок. – Ведь я делала все, что в моих силах, чтобы скрасить ваш досуг, быть вам преданной подругой, – она всхлипнула, прижала руку к сердцу, умоляющими глазами глядя на Мод. Но увидев, что ее слова не вызывают отклика, попыталась зайти с другой стороны:

– Тогда помогите мне найти другое место! Может, мистер Стрейнджвей будет так добр… – она повернулась к Джоанне.

– Я поговорю с братом, – сжалилась Джоанна, – и пока для вас не найдется место, вы можете пожить здесь.

– О, благодарю вас, миледи!

Агнесс сразу повеселела и, после очередной порции жалоб на несправедливость судьбы, предложила Мод свои услуги по сбору вещей и упаковке сундуков.

Под благовидным предлогом отделавшись от нее, Мод занялась подготовкой к переезду из Картер Хауса, и с благодарностью приняла предложение Джоанны пока оставить в доме Роджера Ньютона. Он пошел на поправку, но был еще слаб, и за ним по-прежнему требовался уход.

– Вам с мужем нужно побыть вдвоем, присутствие раненого обременит вас лишними хлопотами, – сказала Джоанна, когда они остались вдвоем. – Но, надеюсь, вы будете навещать нас?

– Конечно, и непременно пригласим вас к себе в гости, разве… – Мод замялась, раздумывая, как объяснить кузине, почему им с мужем какое-то время придется скрывать свое местонахождение даже от родственников – перед отъездом в Картер Хаус сэр Ральф специально предупредил ее о том.

Ей пришлось рассказать кузине о неблаговидном поведении сэра Мармадьюка и уверенности ее мужа в том, что нападение на нее в церкви не было случайностью, из-за чего пока лучше никому не знать, где она находится.

– Сэр Ральф считает, что мне угрожает опасность, а вы знаете мужчин – стоит им вбить себе в голову любые, даже самые несуразные вещи, потом их невозможно ни в чем разубедить.

Джоанна была потрясена коварством Скроупа и с пониманием отнеслась к требованиям мужа кузины.

– Он хочет вас защитить и оградить от любых неурядиц, – сказала она, – и если вы ему полностью доверяете…

– Я его люблю…



[1]  Amantes amentes (лат.) – Влюбленные безумны.

[2]  Pia desideria (лат.) – благие намерения.

[3]  Alea jacta est (лат.) – здесь: принято бесповоротное решение. Букв.: жребий брошен (слова, приписываемые Юлию Цезарю).

[4]  cara (итал.) – дорогая.

[5]  Tu sei testardа come un asino (итал.) – ты упряма, как осел.

[6]  Фламандская петля – морской узел.

[7]  Линь (мор.) – тонкий плетеный трос диаметром от одного до трех дюймов в диаметре, применяется для оснастки судов, такелажных и других работ.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

март, 2012 г.

Copyright © 2010-...   Ольга Болгова,
Екатерина Юрьева

Обсудить на форуме

Другие публикации авторов:

Ольги Болговой

Екатерины Юрьевой

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование
материала полностью или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


      Top.Mail.Ru