Перевод с английского - deicu
[Дополнения]
Мисс Джейн Анне Элизабет Остен[1]
Дражайшая Племянница!
Хотя Вы в настоящее время не вполне покинули Младенчество, уповаю на то, что в дальнейшем Вы подрастете и, под руководством Ваших превосходных Родителей, когда-нибудь после научитесь читать написанное от руки, с чем и посвящаю Вам нижеследующие Пестрые Заметки, убежденная, что при внимательном рассмотрении Вы сможете извлечь из них существенные Указания, как следует себя вести в Жизни. Если мои надежды в будущем оправдаются, никогда я не стану сожалеть о Днях и Ночах, потраченных на сочинение Трактатов ради Вашей пользы.
Остаюсь, дражайшая Племянница,
преданная Вам тетя.
Автор
2 июня 1793 года
Превосходное описание различного действия
Чувствительности на различные умы
Я только что вернулась от Мелиссы, и в Жизни своей, хоть мне немало лет и уже не раз случалось пребывать у Одра Болезни, не встречала столь трогательного Зрелища. Она лежит, закутанная в ночную рубашку из тонкого муслина, верхнее облачение из кисейного газа и французский тюлевый чепец. Сэр Уильям не отходит от ее изголовья. Он позволяет себе отдохнуть лишь на Софе в Гостиной, где на пять минут в неделю забывается беспокойным Сном, вскидываясь каждую секунду с восклицанием: "Ах, Мелисса! Ох, Мелисса!" - а затем вновь упадает навзничь, поднимает левую руку и почесывает затылок. Несчастная миссис Барнаби страдает свыше меры. Она то и дело вздыхает, примерно раз в неделю; а меланхоличный Чарльз вопрошает что ни миг: "Мелисса, как себя чувствуешь?" Нежные Сестры вызывают жалость. Джулия беспрестанно сетует на состояние своей подруги, лежа за подушкой и поддерживая ей голову. Мария, не столь затронутая горем, заговаривает о поездке в Лондон на следующей неделе, Анна же без конца вспоминает развлечения, которым мы предавались, когда Мелисса была здорова. Я провожу все время у очага, готовя изысканные деликатесы для несчастной больной: то подогревая в соусе остатки старой Утки, то поджаривая сыр, то стряпая Карри - любимые Блюда нашей бедной подруги[2].
В таком положении нас застал этим утром визит доктора Докинза. "Я пришел проведать Мелиссу, - сказал он. - Как она?" - "Посредственно", - слабо отозвалась Мелисса. "Посредственно, - повторил за ней каламбурист доктор, - как же еще, вы ведь слегли после среды. Как аппетит?" - "Плохой", - объяснила Джулия. "Действительно, весьма плоха. Но она крепится?" - "Едва-едва, сэр, нам ежеминутно приходится подавать ей настойку". - "Ну, значит, вы поддерживаете ее состояние крепкими напитками. Как сон?" - "Почти не спит". - "И спит не почти, полагаю, если удается заснуть. Бедняжка! Думает, что умирает?" - "У нее нет сил думать вообще". - "Тогда не может и додуматься, что нет сил".
_______________
Примечания:
[1] Племянница Джейн Остен Анна (1793-1872), дочь Джеймса Остена, старшего из братьев писательницы. Родилась 15 апреля 1793 г., и, конечно, еще не вышла из младенчества, когда тетя обратилась к ней с пышным посвящением.
[2] Блюда, может, и любимые у Мелиссы (хотя у меня есть сомнения относительно подогретых остатков), но вряд ли широко применяемые для питания больных, особенно острые индийские карри, да и поджаренный сыр считался нездоровым для желудка и вызывающим ночные кошмары.
Щедрый помощник священника
История с моралью, излагающая Преимущества
быть Щедрым, являясь Помощником Священника
В глухой части графства Уорикшир когда-то проживал достойный Священнослужитель. Доход с его прихода, двести фунтов, и проценты с капитала его Жены, круглый ноль, целиком обеспечивали Нужды и Потребности Семейства, которое никогда не нуждалось ни в чем и не требовало ничего сверх того, что могло позволить себе по доходам[1]. Мистер Уильямс проживал в приходе более двадцати Лет к началу нашей Истории, а поскольку он женился, как только заимел приход, то и был отцом шести прелестных Детей. Старший обучался в Королевской Морской Академии в Портсмуте с тринадцати лет[2], и оттуда попал на борт одного из судов эскадры, направлявшейся к Ньюфаундленду, где многообещающим и любезным обращением завоевал множество друзей среди Местных Жителей, и откуда с похвальной регулярностью слал домой по щенку ньюфаундленда в месяц. Второго ребенка, также мужского пола, усыновил Пастырь соседнего прихода, желая дать ему образование на собственные деньги, что было бы весьма Превосходно, равняйся состояние сего Джентльмена его щедрости, но поскольку он отправлял только должность Помощника священника за пятьдесят фунтов в год и имел большое семейство, то юный Уильямс к восемнадцати годам знал не больше, чем мог изучить в двухпенсовой деревенской школе. Характер у него, однако, была предобрый, даже если ум был неразвит, он не предавался порокам и не совершал проступков, кроме совершенно извинительных по его возрасту и положению. Так, иногда швырял камни в Уток или подкладывал куски кирпича в постель своему Благодетелю; но достойный Человек рассматривал эти добродушные розыгрыши как проявление живого воображения, а не испорченной Натуры, и когда назначал наказания Виновному, то не более чем собрать камни или вытащить кирпичи[3].
Finis _______________
Примечания:
[1] Достойный священнослужитель, похоже, списан с литературного прототипа, а именно добродушного пастора Адамса из романа "История приключений Джозефа Эндрюса и его друга Абраама Адамса" (1742) Генри Филдинга (1707-1754). Тот также обременен женой и шестью детьми, а доход у него и вовсе 23 фунта в год, хотя он никогда не жалуется. Впрочем, как дочь и сестра священника, Джейн Остен прекрасно разбиралась в их финансовом положении.
[2] Королевская военно-морская академия (позднее колледж) принимала мальчиков в возрасте с 11 до 17 лет.
[3] А этот пассаж больше напоминает другое произведение Генри Филдинга, "История Тома Джонса, найденыша" (1749), где чуть ли не теми же словами говорится и о предобром характере Тома, и о его шуточках.
Ода жалости[1]
Мисс Остен[2]
посвящает нижеследующую Оду жалости,
превосходно зная ее жалостливую Натуру,
ее покорный слуга
Автор
1
Брожу, забывшись от сердечных бед
В печальных Мирта[3] зарослях одна,
Пусть на Любовь несчастную льет свет
Серебряная бледная Луна.
Голубки нежный голос пусть поет,
Синичка звуки, будто слезы, льет,
И Филомелы[4] песнь звучит, грустна.
2
Ревет бесшумно Бурный Ручеек,
Струясь с утеса, кроток и могуч[5].
Осветит каждый Миртовый Листок
Луна, явившись гордо из-за Туч.
Ах! что за Вид откроется потом:
Часовня, Грот, Шалаш и Сельский Дом[6],
И эта груда ветхая камней -
Аббатство[7] прежде; и на все кругом
Луна глядит, скрываясь меж ветвей.
Конец первого тома
3 июня 1793 г.
_______________ Примечания
[1] Джейн Остен явно руководствовалась "Одой жалости" (1746) известного английского поэта Уильяма Коллинза (1721-1759), правда, в отличие от его безупречно правильных строф стих юной поэтессы несколько хромает и по объему не дотягивает.
[2] Кассандра Элизабет Остен (1773-1845), старшая сестра Джейн.
[3] Мирт ассоциируется с несчастной любовью. По легенде Федра, безнадежно влюбленная в своего пасынка Ипполита, подглядывала за ним, скрытая миртом, и в нервном томлении исколола заколкой для волос все листочки - поэтому на просвет у листочков мирта видны маленькие дырочки.
[4] Филомела - в данном случае соловей (в европейской поэзии Нового времени от Сидни и Шекспира до Элиота Филомела означает соловья).
[5] Создается впечатление, что автор уж и не знает, какие еще штампы вставить в стих, нимало не беспокоясь, что они противоречат друг другу ("noisy falls the Silent Stream").
[6] Вид действительно роскошный: собраны все образы так называемых "кладбищенских поэтов" середины 18 века (и которые потом еще немало послужили писателям готических романов).
[7] Аббатство - самый любимый фон для кладбищенских поэтов и готических романистов. Надо ли вспоминать, как эффектно использует его Джейн Остен в "Аббатстве Нортэнгер".
август, 2011 г.
Copyright © 2010-2011
Все права на перевод принадлежат deicu
Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала
полностью или частично запрещено |
