Apropos-главная Литературные забавы История в деталях Путешествуем Архивы Форум Другое

Литературный клуб:


Мир литературы
  − Классика, современность.
  − Статьи, рецензии...
  − О жизни и творчестве Джейн Остин
  − О жизни и творчестве Элизабет Гaскелл
  − Уголок любовного романа.
  − Литературный герой.   − Афоризмы. Творческие забавы
  − Романы. Повести.
  − Сборники.
  − Рассказы. Эссe.
Библиотека
  − Джейн Остин,
  − Элизабет Гaскелл,
  − Люси Мод Монтгомери
Фандом
  − Фанфики по романам Джейн Остин.
  − Фанфики по произведениям классической литературы и кинематографа.
  − Фанарт.

Архив форума
Наши ссылки



Метель в пути, или Немецко-польский экзерсис на шпионской почве
-

«Барон Николас Вестхоф, надворный советник министерства иностранных дел ехал из Петербурга в Вильну по служебным делам. С собой у него были подорожная, рекомендательные письма к влиятельным тамошним чинам, секретные документы министерства, а также инструкции, полученные из некоего заграничного ведомства, которому он служил не менее успешно и с большей выгодой для себя, нежели на официальном месте...»


Пять мужчин

«Я лежу на теплом каменном парапете набережной, тень от платана прикрывает меня от нещадно палящего полуденного солнца, бриз шевелит листья, и тени от них скользят, ломаясь и перекрещиваясь, по лицу, отчего рябит в глазах и почему-то щекочет в носу...»


Жизнь в формате штрих-кода

«- Нет, это невозможно! Антон, ну и куда, скажи на милость, запропала опять твоя непоседа секретарша?! – с недовольным видом заглянула Маша в кабинет своего шефа...»


«Мой нежный повар» Неожиданная встреча на проселочной дороге, перевернувшая жизнь

«Записки совы» Развод... Жизненная катастрофа или начало нового пути?

«Все кувырком» Оказывается, что иногда важно оказаться не в то время не в том месте

«Новогодняя история» Даже потеря под Новый год может странным образом превратиться в находку

«Русские каникулы» История о том, как найти и не потерять свою судьбу

«Пинг-понг» Море, солнце, курортный роман... или встреча своей половинки?

«Наваждение» «Аэропорт гудел как встревоженный улей: встречающие, провожающие, гул голосов, перебиваемый объявлениями…» и др.


Впервые на русском
языке и только на Apropos:



Полное собрание «Ювенилии»

ранние произведения Джейн Остин)

«"Ювенилии" Джейн Остен, как они известны нам, состоят из трех отдельных тетрадей (книжках для записей, вроде дневниковых). Названия на соответствующих тетрадях написаны почерком самой Джейн...»


История в деталях:

Правила этикета: «Данная книга была написана в 1832 году Элизой Лесли и представляет собой учебник-руководство для молодых девушек...»
Брак в Англии начала XVIII века «...замужнюю женщину ставили в один ряд с несовершеннолетними, душевнобольными и лицами, объявлявшимися вне закона...»
Нормандские завоеватели в Англии «Хронологически XII век начинается спустя тридцать четыре года после высадки Вильгельма Завоевателя в Англии и битвы при Гастингсе... »
Старый дворянский быт в России «У вельмож появляются кареты, по цене стоящие наравне с населенными имениями; на дверцах иной раззолоченной кареты пишут пастушечьи сцены такие великие художники, как Ватто или Буше...»


О путешествиях и путешественниках:

Я опять хочу Париж! «Я любила тебя всегда, всю жизнь, с самого детства, зачитываясь Дюма и Жюлем Верном. Эта любовь со мной и сейчас, когда я сижу...»
История Белозерского края
Венгерские впечатления
Болгария за окном
Путешествие на "КОН-ТИКИ" Взгляд на прошлое. Старик с острова Фату-Хива. Ветер и течение. Кто заселил Полинезию? Загадка Южного моря. - Теория и факты. Легенда о Кон-Тики и белой расе. У морского министра в Лиме. Встреча с президентом Перу. Появление Даниельссона. Возвращение в Вашингтон...
Тайна острова Пасхи «Остров Пасхи - самое уединенное место в мире. Ближайшую сушу, жители его могут увидеть лишь на небосводе - это луна и планеты...»


Изданные книги участников нашего проекта

Юрьева Екатерина
любовно-исторический роман
«Водоворот»



читайте в книжном варианте под названием


«1812: Обрученные грозой»
(главы из книги)

Купить в интернет-магазине: «OZON»

* * *

Ольга Болгова
Екатеpина Юрьева

авантюрно-любовно-исторический роман
«Гвоздь и подкова»

Гвоздь и подкова

читайте в книжном варианте под названием


«Любовь во времена Тюдоров
Обрученные судьбой

(главы из книги)

Приложения, бонусы к роману (иллюстрации, карты, ист.справки)

Купить в интернет-магазине: «OZON»


 

Библиотека

Элизабет Гаскелл

Пер. с англ. Валентина Григорьева
Редактор: Елена Первушина

Жены и дочери

Часть IV

Начало      Пред. глава

Глава XLVII

Скандал и его жертвы

Вернувшись в Холлингфорд, мистер Гибсон обнаружил, что у него накопилось много дел, он был весьма недоволен последствиями двухдневного отдыха, который в результате обернулся чрезмерной занятостью на следующей неделе. У него даже не нашлось времени поговорить с семьей, поскольку нужно было тотчас же отправляться по неотложным случаям. Но Молли ухитрилась задержать его в холле, где стояла, протягивая ему пальто, и пока он одевался, она прошептала:

- Папа! Мистер Осборн Хэмли приходил вчера повидаться с тобой. Он выглядел очень больным, и он явно боялся за себя.

Мистер Гибсон обернулся и мгновение смотрел на нее, но все, что он сказал, было:

- Я поеду и навещу его. Не рассказывай своей маме, куда я поехал. Я надеюсь, ты не говорила ей об этом?

- Нет, - ответила Молли, она рассказала миссис Гибсон только о приходе Осборна, но не о причине его визита.

- Не говори ничего, не нужно. Я подумаю об этом, возможно, я не могу поехать сегодня… но я поеду.

Что-то в поведении отца привело Молли в уныние, поскольку она убедила себя, что явная болезнь Осборна частично происходит от "нервов", подразумевая под этим мнимость. Она вспомнила о выражении удовольствия на его лице при виде растерянной мисс Фиби и подумала о том, что никто, верящий в то, что находится в опасности, не мог бы бросать такие веселые взгляды, как это сделал он. Но увидев, как серьезен отец, она снова вспомнила о потрясении, которое испытала при первом взгляде на изменившегося Осборна. Все это время миссис Гибсон была занята чтением писем от Синтии, которые мистер Гибсон привез из Лондона. Почтовые расходы были слишком высокими, поэтому люди хватались за любую возможность передать письмо с оказией. А Синтия в спешке сборов забыла много вещей и теперь прислала список одежды, которая ей требовалась. Молли удивлялась, что письмо адресовано не ей, но она не понимала ту сдержанность, которая возникла в душе Синтии по отношению к ней. Сама Синтия боролась с этим чувством и старалась победить его, называя себя "неблагодарной", но правда была в том, что она полагала, будто Молли уже невысокого мнения о ней, и не могла не отворачиваться от той, которая знала о вещах, позорящих ее. Но ей хорошо была известна решимость Молли и готовность действовать в неприятной ситуации в ее интересах. Она знала, что Молли никогда не вспомнит о прошлых ошибках и трудностях, но все же осознание, что добрая, честная девушка узнала, что сестра хранит тайны, угрожающие репутации, охладило отношение Синтии к ней. Упрекая себя за неблагодарность, она не могла не радоваться, что находится далеко от Молли. Ей было неловко говорить с ней так, как будто ничего не случилось. Было неудобно писать ей о забытых лентах и кружевах, когда их последний разговор вызвал такие неистовые проявления чувств. Поэтому миссис Гибсон держала список в руке и зачитывала небольшие фрагменты новостей, которые были перемешаны с требованиями Синтии.

- Хелен не может быть очень больна, - заметила наконец Молли, - иначе бы Синтия не нуждалась в розовом муслине и венке из маргариток.

- Я не понимаю, что из этого следует, - ответила миссис Гибсон довольно резко. - Хелен не будет настолько эгоистична, чтобы привязать Синтию к своей юбке, как бы больна она ни была. Я бы не чувствовала, что мой долг позволить Синтии поехать в Лондон, если бы думала, что ей придется постоянно находиться в угнетающей атмосфере комнаты больной. Кроме того, Хелен должно пойти на пользу, что Синтия приезжает с радостными, приятными рассказами о балах, на которых она бывала… даже если Синтии не нравилось веселиться, мне бы хотелось, чтобы она пожертвовала собой и выходила в свет, как можно чаще, ради самой Хелен. Моя идея ухода за больными состоит в том, что не должно всегда думать о собственных чувствах и желаниях, а делать то, что наилучшим образом послужит развлечению больного в часы скуки. Вероятно, только нескольким людям пришлось так глубоко обдумывать эту тему, как это сделала я.

Миссис Гибсон решила, что здесь уместно вздохнуть, прежде чем снова вернуться к чтению письма Синтии. Насколько Молли могла понять из этого довольно неясного послания, прочитанного ей вслух очень бессвязно, Синтия была вполне довольна и рада быть полезной и утешать Хелен, но в то же время охотно соглашалась на бесконечные увеселения, которые во множестве устраивались в лондонском доме ее дяди, даже в мертвый сезон года. Миссис Гибсон наткнулась на имя мистера Хендерсона и затем продолжила непрерывно бормотать "гм-гм-гм" себе под нос, что звучало очень таинственно, но что можно было бы пропустить, поскольку все, что сказала Синтия о нем, это: "Мать мистера Хендерсона посоветовала моей тете проконсультироваться у некоего доктора Дональдсона, который, говорят, очень искусен в таких случаях, как у Хелен, но мой дядя недостаточно уверен в его профессиональной этике и т. д.". Затем последовало очень нежное послание для Молли, которое подразумевало нечто большее, чем выражения благодарности за хлопоты, предпринятые ею ради Синтии. На этом письмо заканчивалось, и Молли ушла немного разочарованной, не зная, почему.

 

Операция у леди Камнор закончилась успешно, и через несколько дней семья надеялась привезти ее в Тауэрс, чтобы она восстановила силы на свежем деревенском воздухе. Этот случай сильно занимал внимание мистера Гибсона, доктор доказал правоту своего мнения в противоположность мнению одного или двух лондонских светил. В результате, с ним часто советовались и обращались к нему за помощью во время ее выздоровления. И поскольку мистеру Гибсону пришлось уделять много времени пациентам холлингфордской практики, а так же писать длинные письма своим медицинским собратьям в Лондон, ему оказалось трудно выделить три-четыре часа, необходимые для того, чтобы заехать к Хэмли и повидать Осборна. Тем не менее, он написал ему и попросил его немедленно ответить, подробно описав симптомы болезни, но судя по полученному ответу, он не допустил и мысли, что случай был совершенно неотложный. Осборн к тому же протестовал против спешки. Поэтому визит отложили до "более удобных времен", которые, как часто случается, наступают слишком поздно.

 

Все эти дни слухи о встречах Молли с мистером Престоном, ее тайной переписке, тайных встречах в безлюдных местах набирали силу и обретали явную форму скандала. Простая невинная девушка, которая прогуливалась по тихим улочкам без мысли о том, что является объектом таинственных выводов, стала на время паршивой овцой в городке. Слуги, получив отрывочные сведения из гостиных своих хозяек, в своем кругу преувеличивали сказанное в грубых выражениях, привычных для необразованных людей. Мистеру Престону было известно, что ее имя склоняют вкупе с его именем, хотя он едва ли представлял пределы, до которых любовь к волнению и слухам доносит людскую молву. Он посмеивался над этой ошибкой, но не приложил усилий, чтобы ее исправить. "Поделом ей, - сказал он себе, - не будет вмешиваться не в свои дела", - и почувствовал себя отомщенным за поражение, полученное от ее угрозы прибегнуть к помощи леди Харриет, и за унижение, которое он испытал от ее рассказа о том, как они с Синтией обсуждали его, с личной неприязнью с одной стороны и явным презрением - с другой. Кроме того, если бы опровержение мистера Престона побудило к выявлению настоящей правды, то вероятнее всего стало бы известно о его безуспешных попытках заставить Синтию сохранить помолвку с ним, чего ему совсем не хотелось. Он злился на себя за то, что все еще любил Синтию, любил ее по-своему. Он говорил себе, что многие женщины лучшего положения и состояния были бы рады выйти за него, к тому же некоторые из них были красивыми. И спрашивал себя, почему он, неисправимый дурак, продолжал страстно желать девушку без гроша в кармане, которая была непостоянна, как ветер? Ответ был достаточно нелепым, логичным, но на деле убедительным. Синтия была Синтией, и сама Венера не смогла бы ее заменить. В этом единственном факте мистер Престон был более искренен, чем многие достойные мужчины, которые подыскивая невесту, поворачиваются с беспечной легкостью от недостижимого к достижимому, и держат свои чувства и фантазии приемлемо свободными, пока не найдут женщину, которая согласится стать их женой. Но ни одна из них не станет для мистера Престона той, кем была и есть для него Синтия. И все же в одном из своих настроений он мог бы заколоть ее. Поэтому Молли, которая встала между ним и объектом его желания, не смогла бы снискать его расположение или получить от него дружескую поддержку.

 

Пришло время - не так давно состоялся вечер у миссис Дауэс - когда Молли почувствовала, что люди посматривают на нее косо. Миссис Гудинаф открыто оттащила свою внучку, когда юная девушка остановилась поговорить с Молли на улице, и встреча, которую обе назначили, чтобы вместе совершить длительную прогулку, была отменена довольно внезапно по совершенно пустяковой причине. Миссис Гудинаф объяснила свое поведение некоторым друзьям в следующих словах:

- Видите ли, я не думаю самое худшее о девушке, которая повсюду встречается со своим возлюбленным, пока о ней не заговорят. Но раз уж о ней говорят - а имя Молли Гибсон у всех на устах - я думаю, это только честно по отношению к Бесси, которая доверила мне Анабеллу - не позволять ее дочери видеться с девушкой, которая справляется со своими делами так плохо, что позволяет людям говорить о себе. Моя максима в таких делах - и она очень хорошо работает, вы можете положиться на нее - женщинам следует быть внимательными и не позволять о себе говорить, а если о женщине говорят, то чем меньше друзей имеют с ней дело, пока толки не затихнут, тем лучше. Поэтому Анабелла не должна иметь ничего общего с Молли Гибсон, в этот приезд, во всяком случае.

 

Долгое время мисс Браунинг держали в неведении относительно злых языков, что нашептывали о Молли жестокие слова. Мисс Браунинг была известна своей "вспыльчивостью", и все, кому доводилось общаться с ней, подсознательно избегали раздражать ее вспыльчивый характер, пренебрежительно отзываясь о малейшем из тех созданий, над которыми распростерлась защита ее любви. Она бы упрекнула и упрекала их сама; она, бывало, хвасталась, что никогда не щадила их. И никто, кроме нее, не мог бы коснуться их пренебрежительным намеком мимолетного слова. Но мисс Фиби не внушала такого ужаса. Главная причина, почему до нее не дошли слухи о Молли одновременно со всеми остальными, была в том, что хотя она не была розой, она жила рядом с розой. Кроме того, она была такой нежной натурой, что даже толстокожая миссис Гудинаф не желала говорить то, что причинило бы боль мисс Фиби. И это сделала новоприбывшая миссис Дауэс, в своем невежестве упомянув о городских пересудах. Мисс Фиби засыпала ее вопросами, несмотря на то, что возражала ей со слезами, совершенно не веря полученным ответам. Со своей стороны она совершила небольшой героический поступок, в течение четырех или пяти дней сохраняя в тайне от своей сестры Дороти все, что узнала. Пока однажды вечером мисс Браунинг не накинулась на нее со словами:

- Фиби! Либо у тебя есть причина испускать такие вздохи, либо нет. Если причина есть, твой долг немедленно рассказать мне о ней. А если у тебя нет причины, ты должна избавиться от этого, иначе это превратится у тебя в плохую привычку.

- О, сестра! Ты, правда, думаешь, что мой долг рассказать тебе? Для меня это было бы таким утешением. Но тогда я думала, что не должна. Это причинит тебе страдания.

- Чепуха. Я так хорошо подготовилась к несчастью частым размышлением о его возможности, что полагаю, могу принять любые плохие новости с явным спокойствием и истинным смирением. Кроме того, когда вчера ты сказала, что намерена потратить день, наводя порядок в ящиках, я была уверена, что надвигается какое-то несчастье, хотя, конечно, я не могла судить о его размерах. Хайчестерский банк лопнул?

- О нет, сестра! - ответила мисс Фиби, подвинув стул ближе к дивану, на котором сидела сестра. - Неужели ты, в самом деле, думала об этом?! Лучше бы мне с самого начала рассказать тебе о том, что я услышала, если ты вообразила подобное!

- Прими за предупреждение, Фиби, и запомни, что не нужно ничего скрывать от меня. Я, в самом деле, подумала, что мы разорены, по тому, как ты вела себя: не ела мясо за ужином и постоянно вздыхала. Ну, что случилось?

- Я не знаю, как тебе сказать, Дороти. В самом деле, не знаю.

Мисс Фиби начала плакать. Мисс Браунинг взяла ее за руку и немного резко ее встряхнула.

- Когда расскажешь мне, плачь, сколько тебе вздумается. Но не плачь сейчас, дитя, когда держишь меня в мучительной неизвестности.

- Молли Гибсон утратила свое честное имя, сестра. Вот!

- Молли Гибсон не сделала этого! - с негодованием воскликнула мисс Браунинг. - Как ты посмела повторять такие истории о дочери бедной Мэри? Никогда больше не рассказывай мне подобного.

- А что я могла поделать? Миссис Дауэс рассказала мне, по ее словам, об этом говорит весь город. Я сказала ей, что не верю ни единому слову. И я скрыла это от тебя. Думаю, я бы, действительно, заболела, если бы и дальше продолжала это скрывать. О, сестра! Что ты собираешься делать?

Мисс Браунинг поднялась, не проронив ни слова, и вышла из комнаты величаво и решительно.

- Я собираюсь надеть шляпку и перчатки, а затем навестить миссис Дауэс и встретиться лицом к лицу с ее ложью.

- О, не называй это ложью, сестра. Это такое грубое, некрасивое слово. Называй лучше домыслом, не думаю, что она хотела причинить вред. Кроме того… кроме того… если слухи окажутся правдой? Право, сестра, у меня камень на сердце. Столько всего говорят, словно это может быть правдой.

- Что именно? - переспросила мисс Браунинг, по-прежнему стоя прямо, как судья в центре зала заседаний.

- Ну… ходили слухи, что Молли передала ему письмо.

- Кому ему? Как мне понять историю, рассказанную так нелепо? - мисс Браунинг села на ближайший стул и приготовилась, насколько могла, быть терпеливой.

- Ему, это мистеру Престону. И это может быть правдой, потому что я потеряла ее из виду, когда хотела спросить, как она думает, будет ли голубой цвет казаться зеленым при свете свечи, поскольку молодой человек сказал, что будет, а она перебежала улицу, и миссис Гудинаф как раз входила в лавку, когда она передавала ему письмо.

Страдания мисс Браунинг сдержали ее гнев, поэтому она всего лишь сказала: - Фиби, я думаю, ты сведешь меня с ума. Расскажи же мне, что ты узнала от миссис Дауэс, разумно и связно хотя бы раз в жизни.

- Я стараюсь изо всех сил рассказать тебе все так, как оно случилось.

- Что ты узнала от миссис Дауэс?

- Что Молли и мистер Престон встречались, словно служанка с садовником: встречались в неподходящее время и безлюдных местах, она падала в обморок ему на руки, они выходили поздно вечером вместе, писали друг другу, незаметно передавая письма из рук в руки. Вот то, о чем я говорила, сестра, однажды я почти увидела, как это происходило. Я увидела своими собственными глазами, как она бежит через улицу к лавке Гринстеда, где находился он, поскольку мы только что вышли оттуда; с письмом в руке, которого у нее не оказалось, когда она вернулась запыхавшаяся и покрасневшая. Но в то время я ничего такого не думала, но теперь весь город говорит об этом, ужасный стыд, и говорят, что они должны пожениться, - мисс Фиби снова разрыдалась, но внезапно вздрогнула от хорошей оплеухи. Мисс Браунинг стояла над ней, почти дрожа от гнева.

- Фиби, если я когда-либо снова услышу от тебя подобные вещи, я выгоню тебя из дома в ту же минуту.

- Я только передала то, что говорила миссис Дауэс, и ты спросила меня, что именно, - ответила мисс Фиби кротко и смиренно. - Дороти, тебе не следовало этого делать.

- Неважно, следовало или не следовало. Сейчас дело не в этом. Что я должна решить, так это как остановить все эти лживые слухи.

- Но, Дороти, они вовсе не лживые… если ты называешь их так. Боюсь, некоторые слухи правдивы, хотя когда миссис Дауэс пересказала мне их, я придерживалась мнения, что это все ложь.

- Если я пойду к миссис Дауэс, и она повторит их мне, боюсь, я влеплю ей пощечину или оплеуху, поскольку не смогу вынести, чтобы о дочери бедной Мэри говорили так, словно их взбудоражила новость о двухголовом поросенке Джеймса Хоррокса, - заметила мисс Браунинг, рассуждая вслух. - Это причинит вред вместо пользы. Фиби, мне, в самом деле, жаль, что я дала тебе оплеуху, только я снова это сделаю, если ты скажешь подобное, - Фиби села рядом с сестрой, взяла ее морщинистую руку и начала гладить, тем самым она принимала раскаяние сестры. - Если я поговорю с Молли, девочка станет это отрицать, словно она вполовину такая же никчемная, как о ней говорят. А если не поговорю, она лишь изведет себя до смерти. Нет, этого не стоит делать. Миссис Гудинаф - ослица, даже если мне удастся убедить ее, она не сможет убедить кого-то другого. Нет. Миссис Дауэс, которая рассказала тебе, расскажет мне, и я свяжу себе руки и буду обречена сохранить мир. И когда я услышу то, что должно быть услышано, я передам дело в руки мистера Гибсона. Вот, что я сделаю. Поэтому, Фиби, тебе бесполезно говорить что-либо против этого, я не стану тебя слушать.

 

Мисс Браунинг отправилась к миссис Дауэс и начала достаточно вежливо расспрашивать ее о ходящих в Холлингфорде слухах, касательно Молли и мистера Престона. И миссис Дауэс, попав в ловушку, рассказала обо всех настоящих и вымышленных обстоятельствах истории, совершенно не подозревая о грозе, что готова была разразиться над ней, как только она замолчит. Но миссис Дауэс не имела долгой привычки благоговения перед мисс Браунинг, которой придерживалось большинство холлингфордских дам. Она защищала себя и собственную правоту, разглашая новый скандал, в который по ее словам, она не верит, в отличие от многих. И привела такое множество свидетельств, подтверждавших правоту ее слов, что мисс Браунинг была почти подавлена, и когда миссис Дауэс покончила с собственными оправданиями, ее собеседница сидела молчаливая и несчастная.

- Что ж! - произнесла она наконец, поднимаясь со стула. - Мне очень жаль, что я дожила до этого дня. Для меня это стало ударом, как будто я услышала о проступках собственной плоти и крови. Я полагаю, мне следует извиниться перед вами, миссис Дауэс, за свои слова. Но я не решусь это сделать сегодня. Мне не следовало бы так говорить. Но это не относится к делу.

- Я надеюсь, вы отдаете мне должное, понимая, что я только повторила то, что услышала из достойных источников, мисс Браунинг, - сказала миссис Дауэс в ответ.

- Моя дорогая, какими бы авторитетными не были источники, не повторяйте зло, пока, произнося его, вы не сможете сделать добро, - ответила мисс Браунинг, положив руку на плечо миссис Дауэс. - Я не добродетельная женщина, но я знаю, что такое хорошо, и это совет. Думаю, теперь я могу сказать вам, что прошу прощения за то, что так налетела на вас. Но Богу известно, какую боль вы мне причинили. Вы простите меня, не так ли, дорогая? - миссис Дауэс почувствовала, как дрожит рука на ее плече и увидела, как искренне расстроена мисс Браунинг, поэтому ей было нетрудно даровать требуемое прощение. Затем мисс Браунинг пошла домой и обменялась всего парой слов с Фиби, которая довольно хорошо поняла, что сестра услышала подтверждение слухов, и ей не нужно больше объяснять причину едва тронутого ужина, коротких фраз и печальных взглядов. Некоторое время спустя мисс Браунинг села и написала короткую записку. Затем она позвонила в колокольчик и приказала служанке отнести записку мистеру Гибсону, а если его не будет дома, проследить, чтобы ее передали ему, как только он вернется домой. Затем она пошла и надела свой воскресный чепец, и мисс Фиби знала, что сестра пригласила мистера Гибсона прийти к ним, чтобы рассказать ему о слухах, касающихся его дочери. Мисс Браунинг была сильно расстроена полученными новостями и задачей, которая стояла перед ней. Она чувствовала себя ужасно неловко и раздражалась на мисс Фиби, хлопковая пряжа, которой она вязала, постоянно рвалась от резких движений ее нервных рук. Когда раздался стук в дверь - хорошо знакомый стук доктора - мисс Браунинг сняла очки и, бросив их на ковер, разбила. Затем она попросила мисс Фиби выйти из комнаты, словно ее присутствие могло сглазить и причинить несчастье. Ей хотелось выглядеть естественно, но она была расстроена, позабыв, как обычно принимала его, сидя или стоя.

- Ну! - сказал он, бодро входя, и потер озябшие руки, подойдя к камину, - что с нами случилось? Это Фиби, полагаю? Надеюсь, ее прежние спазмы не повторились? Тем не менее, доза или две все приведет в порядок.

- О, мистер Гибсон, хотелось бы мне, чтобы это была Фиби или я! - произнесла мисс Браунинг, дрожа все больше.

Он терпеливо присел рядом с ней, заметив ее волнение, и взял за руку как добрый друг.

- Не торопитесь… не спешите. Полагаю, все не так плохо, как вы думаете. Мы позаботимся об этом. В мире много помощи, как бы мы не злоупотребляли ею.

- Мистер Гибсон, - сказала она, - это ваша Молли, я так сожалею. Теперь все раскрылось, и Бог поможет нам обоим, и бедной девочке тоже, я уверена, она сбилась с пути и не поступила бы так по своей собственной воле.

- Молли! - воскликнул он, защищаясь от ее слов. - Что моя маленькая Молли сделала или сказала?

- О, мистер Гибсон, я не знаю, как вам сказать. Я бы никогда не упомянула об этом, если бы меня не убедили совершенно против моей воли.

- Во всяком случае, позвольте мне услышать то, что вы узнали, - сказал он, ставя локоть на стол и прикрывая глаза рукой. - Не то чтобы я немного боюсь того, что вы услышали о моей девочке, - продолжил он. - Только в этом маленьком рассаднике сплетен хорошо бы знать, о чем говорят люди.

- Они говорят… о! Как мне рассказать вам?

- Продолжайте, - попросил он, убирая руку от горящих глаз. - Я не собираюсь этому верить, поэтому не бойтесь!

- Боюсь, вы должны в это поверить. Я не могла не поверить в это. Она поддерживала тайную переписку с мистером Престоном!

- Мистером Престоном?! - воскликнул он.

- И встречалась с ним во всех неподобающих местах и непристойное время, на улице… в темноте… падала в обморок ему… ему на руки, если я должна это выговорить. Весь городок говорит об этом, - мистер Гибсон снова прикрыл глаза рукой, не подав ей знака замолчать, поэтому мисс Браунинг продолжила, добавляя по чуть-чуть. - Мистер Шипшэнкс видел их вместе. Они обменялись записками в лавке Гринстеда. Она побежала за ним туда.

- Успокойтесь, - сказал мистер Гибсон, убирая руку и показывая суровое, неподвижное лицо. - Я услышал достаточно. Не продолжайте. Я сказал, что не поверю в это, и я не верю. Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы рассказали мне, но я не могу.

- Мне не нужны ваши благодарности, - ответила мисс Браунинг, почти крича. - Я подумала, что вам следует знать. Хотя вы снова женились, я не могу забыть, что когда-то вы были мужем бедной Мэри, а Молли - ее дитя.

- Я бы предпочел больше не говорить об этом сейчас, - произнес он, вовсе не отвечая на последние слова мисс Браунинг. - Я не могу контролировать себя, как должно. Мне только хочется встретиться с Престоном и отхлестать его до полусмерти. Я бы хотел излечиться от этих клеветнических слухов. Я бы заставил их языки замолчать на некоторое время. Моя маленькая девочка! Какой вред она причинила им всем, что они запятнали ее честное имя?

- Боюсь, мистер Гибсон, это все правда. Я бы не послала за вами, если бы все не проверила. Выясните правду, прежде чем совершать какое-либо насилие - хлестать кнутом или отравлять.

Мистер Гибсон рассмеялся, что было нелогично для разгневанного человека:

- Что я сказал об избиении и отравлении? Вы думаете, я бы позволил, чтобы имя Молли склоняли на улицах в связи с каким-либо насилием с моей стороны? Позволим слухам умереть, еще не родившись. Время докажет их ложность.

- Я так не думаю, и мне жаль, - ответила мисс Браунинг. - Вы должны что-то сделать, но я не знаю, что.

- Я поеду домой и расспрошу саму Молли, что все это значит. Вот все, что я сделаю. Это слишком нелепо… я хорошо знаю Молли, это совершенно нелепо, - он встал и прошелся по комнате поспешными шагами, время от времени посмеиваясь короткими смешками. - Что же они скажут затем? "Сатана всегда найдет недостойное дело для праздных рук".

- Пожалуйста, не говорите о сатане в этом доме. Никто не знает, что может случиться, если помянуть его, - умоляла мисс Браунинг.

Он, не обращая на нее внимания, продолжил говорить сам с собой:

- Я был не прочь уехать из города; и какую пищу для слухов преподнесет этот глупый поступок! - некоторое время он молчал, засунув руки в карманы, и, опустив глаза в пол, продолжил свое движение по шканцам . Внезапно он остановился рядом со стулом мисс Браунинг: - Я совершенно неблагодарен вам за тот истинный знак дружбы, который вы мне оказали. Будь это правдой или ложью, вы правильно решили, что мне следовало знать о мерзких слухах. Вам было неприятно рассказывать их мне. Благодарю вас от всей глубины моего сердца.

- В самом деле, мистер Гибсон, если бы это было ложью, я бы никогда об этом не упомянула, но пусть слухи утихнут.

- Это неправда! - сказал он упрямо, уронив руку, которую протянул в своем излиянии благодарности.

Она покачала головой: - Я всегда буду любить Молли ради ее матери, - сказала она. И это было великое признание от правильной мисс Браунинг. Но отец Молли не понял этого.

- Вам следовало бы любить ее ради нее самой. Она не сделала ничего, чтобы опозорить себя. Я немедленно отправлюсь домой и добьюсь правды.

- Как будто бедная девочка, которую уже вовлекли в обман, будет долго колебаться перед тем, как солгать, - ответила мисс Браунинг на эти последние слова мистера Гибсона. Но она была достаточно благоразумна, чтобы произнести это, когда он находился уже вне пределов слышимости.

 

(Продолжение)

 

[1] Строки из песни "Дом, милый дом" ("Home, Sweet Home") американского драматурга и актера Джона Говарда Пейна.
[2] toujours perdrix (фр.) - всегда монотонное, однообразное, буквально означает "всегда куропатка" - для каждой перемены блюд.
[3] Из "Путешественника" О. Голдсмита. (пер. А. Парина).

май, 2013 г.

Copyright © 2009-2013 Все права на перевод романа
Элизабет Гаскелл «Жены и дочери» принадлежат:
переводчик - Валентина Григорьева,
редактор - Елена Первушина

Обсудить на форуме

Исключительные права на публикацию принадлежат apropospage.ru. Любое использование материала полностью
или частично запрещено

В начало страницы

Запрещена полная или частичная перепечатка материалов клуба  www.apropospage.ru  без письменного согласия автора проекта.
Допускается создание ссылки на материалы сайта в виде гипертекста.


Copyright © 2004 apropospage.ru


      Top.Mail.Ru